— Слушай, — закипая от злости, зашипел я, — это не я его, а местный участковый. Короче неважно. Вы должны приехать и во всем разобраться.

— Зачем? — а ведь она искренне не понимает.

— Вашу мать, тут вампир объявился. Да пошли вы, — я обрубил связь.

Подошел к машине, отбил об колеса снег с ботинок, попутно снизив накал злости. Закурил, усевшись на капот. Вот же долбанные бюрократы. Проблема устранена и нечего трепыхаться, и меня уже в штатные сотрудники, небось записали, без зарплаты на волонтерской основе. Но ведь важно узнать, откуда он к нам заявился зачем, и кто еще причастен к его появлению. Вот так просто кровосос не объявляется, всегда есть веская причина. Из меня исполнитель народных танцев чувашии лучше будет, чем следователь по-сверхъестественному.

Пока курил и успокаивал нервы, осматривал округу, и чем больше я вглядывался, тем мрачнее становились мысли. С первого взгляда, вот так проскочить деревню транзитом, то все более-менее презентабельно, аккуратные заборы, прилично облицованные здания, заасфальтированные подъезды к домам. А вот если присмотреться, то всплывают неприглядные нюансы, в нескольких домах высажены окна и если судить по снегу, то, как минимум неделю. На еще в одном кто-то красной краской написал матерное слова, и тоже без всяких видимых признаков очистки. Такое чувство, что люди еще недавно собирались тут обосновываться, а затем резко все бросили и уехали. А те, что остались, принялись заниматься вандализмом на территории бывших соседей. Это быстрая смерть села, она не так страшна и мрачна, как медленное агонизирующее умирание, когда дома дряхлеют вместе с них обитателями.

— Фу слава КПСС еще не уехал, — из-за калитки выглянул Владимир.

— Коммунист что ли?

— Отец был, от него и нахватался, — виновато ответил он, словно сознаваясь в преступлении перед народом, — тут такое дело.

Он почесал пальцами левую бровь, смотря куда-то в сторону, затем четко и уравновешенно проговорил.

— Евгений, вы бы не могли еще выдать мне амулетов от теней?

Я не удержался и вскинул брови вверх, от удивления.

— Так с вами все нормально.

— Не мне. Парням. Понимаете, я поначалу со скепсисом отнесся к вашему колдовству, но бумагу забыл выкинуть так и ходил с ней в кармане неделю. И… и все изменилось, вернулась жена все еще сложно у нас, но ведь вернулась. Говорит я стал более человечным, и теперь из меня еще можно сделать приличного человека. Дочь рисунок подарила, да и сам я меньше пить стал и по хозяйству иногда вожусь. И все это, изменилось за неделю.

— Так и планировалось, — сказал я, стоило ему только умолкнуть.