— Слушаю, — рассеянно, отозвался я, даже не взглянув, кто звонит.

— Ты где? — это Лиза.

— Фууу, на площади, иди к пожарке я возле курилки буду.

Елизавету увидел издалека, больше всего она напоминала взъерошенного воробья, в своем сером пальто, и растрёпанной прической.

— Привет. Как дочь?

— Я ничего найти не могу, и парни тоже, — проигнорировав мой вопрос, сразу перешла к делу, — я не знаю, что делать. Никто на звонки не отвечает. Но имеется неуклонное желание, бежать и как можно дальше отсюда. Ибо тут скоро произойдет что-то непоправимое. Мне даже бывшей отзвонил, сказал, чтобы к нему ехали, а он по сведениям большой спец. Так что мы с Ольгой уезжаем завтра поутру. Извини, но дальше ты сам.

Выпалила отповедь знахарка, стараясь не смотреть мне в глаза. А ведь ее проняло не на шутку.

— Не истерии. Все настолько плохо? И никаких намеков, что это может быть?

— Глухо, — безысходно сказала она, поникнув плечами, — дай сигарету.

Закурили. Я глядел на раздавленную женщину и в голове образовывалась мысль, как цветок, отчаянно прорывающийся через толщу асфальта.

— Я, кажется знаю, в чем проблема, — тихо проговорил я, боясь спугнуть догадку, будто она могла куда-то убежать.

— И?

— Эмпат. Девушка, что выступала перед толпой это эмпат. Иначе никак не объяснить столь сильную привязанность всех к ее речам.

— Уверен? — с явным сомнением протянула она.

— Да, да. При должном таланте, и развитии эмпаты могут внушать людям свои эмоции.

— Бред, таких сильных не бывает.

— Ага, как и не бывает вампиров, волколаков, демонов, и древних не пойми каких духов. И все это на каких-то сотни квадратных километрах.

— Нууу, — протянула она, — других то вариантов все равно нет. И что будешь делать? И главное, что она хочет сделать?

— Ответ один на оба вопроса. Я без понятия. Нужно для начала с ней переговорить.

— Голову заморочит.