— Многие имеют. Важно, чтобы эти возможности не использовались для тотального контроля над людьми. Это формирует у власти привычку к вседозволенности, и остается шаг до катастрофы, как это произошло с Третьей мировой войной.

Дознаватель отвел глаза.

— Идет следствие, собираются доказательства, — скучно сказал он. — В свое время они будут представлены. Но вернемся к причинам ареста. Вторая, это похищение вами собственных детей — Виктора и Елены Варламовых.

— Что? А я полагаю, их похитили, когда была убита моя жена. Вы даже это убийство не смогли расследовать.

— Это было не убийство, а несчастный случай, — промямлил следователь.

Лжет! Хотя, к сожалению, он и сам лжет. Но детей выдавать нельзя, это его последнее обещание Тамаре.

— Третья причина, — продолжал дознаватель. — Оскорбление власти в лице председателя Всемирного конгресса, Мадоса. Оскорблением является клевета о фальсификации итогов референдума.

— Ого! — сказал Илья. — Что это за оскорбление власти? Не помню, чтобы Всемирный конгресс принимал такой закон.

— Это временный законодательный акт ЧК РП. Со временем будет внесен на утверждение конгресса.

— Что за ЧК РП?

— Чрезвычайная комиссия при резиденции Председателя.

Да, похоже возвращаются старые времена. Илья пожал плечами:

— Обычную критику власти вы называете оскорблением? Налицо произвольное толкование законов, а это явный шаг к узурпация власти.

Лицо дознавателя дернулось. Уже какое-то время в нем чувствовалась неуверенность.

— Не усугубляйте своего положения, — резко сказал он. — Я еще не закончил. Четвертое обвинение — в убийстве офицера легиона защиты порядка, которого вы неосновательно обвинили в смерти жены.

Опять легион…

— А как он оказался за рулем самосвала? — поинтересовался Илья. — Как его имя? Где мертвое тело?

— На первые два вопроса отвечать нельзя, информация засекречена. Тело отыскать невозможно. Свидетели показывают, что вы избавились от него.

Что им неудобно, тут же объявить секретным — снова практика старых времен.

— Интересно будет послушать показания этих свидетелей на перекрестном допросе.