– А чего вы ответный огонь не открыли? – удивился Ярвис.

– На трициклах стационарных пулеметов нет, а на броневике… Так в том и прикол, что на пулемете сидел этот самый Андерс! А он то ли затупил, то ли не успел на гашетку нажать, уже неизвестно. Ну и когда мы уже из сил выбились, кто-то возьми и ляпни, что, мол, это все Андерс виноват, мог срезать дриттсека одной очередью. А теперь, как на базу возвращаться? В общем, паренька загрузили по-полной, он аж лицом посерел. А потом как вскочил, как запрыгнул на трицикл – и в сторону границы! Мы за ним, но он уже на ту сторону умчал.

– Психанул пацан, – предположил Мартин Гавел, подсевший к столу.

Норвежец смочил горло соком, расправил рыжие усы. Продолжил:

– В общем, мы у пробоя сидим, друг на друга смотрим. Что делать? А, главное, куда Андерс подевался? Связь пытались с ним наладить, да без толку. Ну, подумали, все, либо дезертировал вместе с казенной техникой, либо головой тронулся. Кто-то предположил, что он погоню продолжил, но остальные лишь посмеялись – парнишка никогда смелостью не славился, даже, скорее, наоборот. И вот уже буря закончилась, почти стемнело. Смотрим – фары со стороны халифатской территории приближаются. Приметные такие фары, знакомые. И быстро приближаются, что характерно, торопливо. Мы на всякий случай их на прицел взяли, а это – без дураков! – наш Андерс на трицикле катит! И того самого усатого дриттсека с собой тащит, прикиньте?

Ярвис громко хмыкнул, Одучи удивленно заворчал.

– Оказалось, что Андерс после наших шуток не хило так разозлился, – продолжил Рэй. – У него, видишь ли, накипело за все это время. И он в одну рожу помчался вслед за этим мужиком в тарантасе. А тот уже добрался до поселка, а это, на секундочку, двадцать километров от границы. Переоделся, сидит такой со своими друзьями, чай попивает, над нами смеется. И тут вваливается наш Андрисик, взмыленный, злой и с оружием наперевес. Ничего не объясняя хватает за шкирку усатого и вместе с ним сваливает в ночь. Местные пока сообразили что произошло, пока организовали погоню, наш паренек уже с халифатской территории слинял.

Последние слова Рэя потонули в дружном хохоте собравшихся контракторов. Норвежец выдержал паузу, с широкой улыбкой закончил:

– Самое примечательное, что этот усатый дриттсек оказался самым настоящим рюффитским рахмилем…

– Кем? – переспросил Гарин.

– Ну, типа нашего лейтенанта, младший офицер, – пояснил Одегард. – Мы когда на базу вернулись, нас вся застава высыпала встречать. Андрису потом благодарность объявили за храбрость и бдительность. Он аж расчувствовался, драя туалеты в наряде за самовольное оставление группы.