– Вопрос не в том, знал ли об этом он, а в том, как отреагирует его отец. – Архимаг задумчиво потёр подбородок. – Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Ты сейчас чем заниматься будешь?

– Медитировать пойду. Мне некомфортно, когда резерв пустой.

– По дороге надо было этим заниматься. Сейчас помоги мне, а то неудобно одному зелье делать. Потом пойдёшь медитировать и за ужином.

– Хорошо, только умоюсь, – не стала спорить я.

– Давай, жду в лаборатории.

Ничего особо сложного от меня не потребовали: всыпь порошок тонкой струйкой, подержи колбу, мешай под мой счёт по двадцать раз то влево, то вправо – ну и всё в этом духе.

Медитировать я действительно решила на ходу и, когда архимаг сказал, что моя помощь больше не нужна, ушла к Шраму. К моменту возвращения домой резерв был снова полон. Прав Элтар, нечего зря время на сидячую медитацию тратить. И получше применение для этого получаса найдётся.

День сегодня закончился эпохально – я наконец справилась с заданием по переписыванию дневника архимага Лемантина. Элтар повертел в руках ценный раритет и протянул его мне.

– Держи, отдашь завтра Эшену, а себе я копию оставлю. – И, увидев крайне озадаченное выражение моего лица, ничуть не смутившись, пояснил: – Мне твой почерк больше нравится.

Вот даже интересно, библиотекарь обрадуется такому повороту событий или огорчится?

Обрадовался, и даже подарил мне в благодарность тот самый набор стилусов, которым я пользовалась при переписывании.

А на следующий день Ян не пришёл в академию. Я рассказала об этом вечером дома архимагу, и тот ушёл разговаривать со старшим герцогом Устийцем. Но и после этого Янисар не появился на занятиях, а в обед Элтар пришёл в академию и прямо из столовой увёл куда-то доктора Алана. Наверное, они оба ходили к отцу нашего друга, потому что утром шестого дня в класс вошёл хмурый и неразговорчивый Ян.

Полдня он не отвечал на наши вопросы и вообще ни с кем из адептов не разговаривал. В обед мы силой утащили его на левитационную площадку и, в буквальном смысле слова, прижав к стенке, всё же выяснили, в чём дело.

– Отец запретил мне с вами общаться. Сказал, что вы дурно на меня влияете. Это условие моего возвращения в академию, – нехотя признался юный герцог.

Какое-то время мы пытались уложить в свою картину мира новую информацию.

– С кем – с нами?

– С адептами вообще.

– Ян, но так ведь не получится учиться. Даже если ты сможешь заниматься при этом теорией, практика требует взаимодействия с другими адептами, – осторожно начала я, но он меня перебил:

– Да понимаю я всё это! Но чего ты от меня хочешь? Отец меня вчера чуть вообще к матери в замок не отправил.