Треш осторожно приоткрыл глаза, зажмуренные от никогда ранее им не испытываемого, животного ужаса падения с огромной высоты без какой-либо страховки и пронзившей его невыносимой боли, боясь очнуться в потустороннем мире. Пришедшее спустя минуту понимание того, что сейчас его разбитое в лепешку, все в кровавых ошметках тело могло бы лежать у подножия высотки – чуть усмирило панику и позволило встряхнуть сознание.

Сталкер висел на вытянутых руках, со сцепленными за шеей трупа, связанными запястьями и дышал ему в пупок. Приходил в себя, анализировал ущерб, шептал судьбе слова благодарности. Где-то там, наверху, остались друзья, живые или мертвые, но так далеко от него. Под ногами зияла сумеречная пустота, поглотившая дым, мертвецов и строительный мусор. «Ни связи, ни оружия, ни аптечки, ни Златы, ни веревки. Красота-а…»

Но все же два плюса Треш насчитал. Первый – он жив, и это главное! А второй – кристалл Армады – прямо у него над головой: мирно покоится на брюхе мертвеца, подвешенный на длинном шнурке на покосившейся, сломанной шее. Видать, не помог чудодейственный амулет чужаку, все же ментальная связь ключа имеется только с хозяином.

Внизу раздавались редкие выстрелы, кричали люди, скрипело и хрустело. Быть подстреленным в такой ситуации было бы чертовски обидно. Сталкер осмотрел экипировку Свата, выискивая хоть что-то мало-мальски полезное для своего спасения. Завладеть автоматом, пистолетом и патронами не представлялось возможным, так как вся амуниция, содержащая металл, намертво пристыла к мертвому телу и стене. Найти что-нибудь выполненное из композитных материалов – было заведомо маловероятным. Для начала необходимо освободить от пут безвольные руки. Но тело болело так, что, лишь пошевелив конечностями, Треш отчаялся, понимая безысходность ситуации, и повис безвольной тушкой. Но спустя пару минут размышлений разозлился на себя: ведь если он смог каким-то чудом выжить в таких невероятных обстоятельствах, то уж попытаться выкарабкаться сейчас – просто обязан! Сталкер, сцепив зубы, попробовал подтянуться, но вскрикнул от дикой боли в плече и опять затих.

Время шло. Вдалеке, где-то в районе крепости, стреляли. Треш понял, что ополченцы воюют с остатками «черепов». Разбитые губы чуть разъехались в ухмылке, раздирая корку засохшей крови – ему самому требовалась помощь. Как младенцу, застрявшему в ходунках…

«Анаболик бы вколоть или болеутоляющее. «Барбарис» приложить или… На крайняк, наркотического «туза» зажевать… Ранец Свата… Зажатый между трупом и стеной… Там могут быть лекарства и арты. Вода-а! Как же хочется пить…»