По мере продвижения в трущобы мне попадались всё новые и новые добрые люди, которые делились со мной вещами.

… — Ты падла…

… — Лови хук слева…

… — За базар ответишь…

… — Иди сюда дрищёныш…

«А вот это он зря».

… — А-а-а!

Мой путь перекрыла шестёрка бойцов. Было видно, что ребята явно не местные и на гопоту не похожи. Все они были в защите и с разномастным оружием: у кого автомат у кого пистолет.

Стоявший первым темноволосый парень извлёк из-за спины меч, направил на меня остриё и закричал:

— Омаева куросу[1]! — занёс клинок над головой и побежал на меня.

Я уклонялся от выпадов меча, которые, достигая моего аурного щита, вгрызались в него на несколько сантиметров.

Хорошо, что аурный щит обволакивал меня на небольшом расстоянии и холодная сталь не касалась меня, и даже если бы коснулась, то противнику нужно пробить ещё защитный костюм, и справится с моей регенерацией.

Выстрелы из чего-то бронебойного периодически попадали в щит, это мешало поймать вёрткого мечника.

Я буквально танцевал со смертью: чем дальше, тем сильнее ощущались удары, меч стал проникать глубже, а энергия для поддержания защиты не бесконечна.

— Кьсамава курос те ару[2]! — закричал мечник и нанёс сильнейший рубящий удар.

Мне показалось, что по моему подбородку ударили тяжеленной металлической балкой. Меч застрял в аурном щите возле моей шеи. Мечник явно намеревался обезглавить меня.

Я не стал терять драгоценные секунды, и пока меч противника завяз в моей защите, выпустил энергетические шипы из рук и переломил сверкающее лезвие. Отделённое от рукояти и сломанное надвое оно со звоном упало на промёрзшую землю.

Темноволосый мечник упал на колени перед своим испорченным оружием и трясущейся рукой погладил его. Все вокруг прекратили стрелять и уставились на мечника, тот достал более короткий меч и вспорол себе брюхо.

Снег окропила лужа крови.

«Может семейная реликвия? А может он хотел именно им меня убить, а я взял и сломал?», — но долго думать мне не дали.