Всё сильнее сжалось у меня внутри, и я подскочил на ноги.

Нащупав своё достоинство между ног, успокоился.

Выдохнул.

Всё было на месте.

У меня отлегло.

А зачем у Анастасии в руках этот большой резиновый агрегат, не уступающий моему по размеру?

У меня ещё сильнее всё сжалось внутри, я знал, что иногда мужчины балуются подобным, но я же… Попытался почувствовать ощущения в теле. Рука дрогнула, но я не решился себя ощупывать.

Анастасия пошла на меня и на манер меча перехватила то, что у неё было в руке, направила на меня:

— А так ты уже очнулся, Глеб.

— Женщина. Не надо в меня тыкать этим. — Указал на так похожее на настоящее мужское достоинство в руке Анастасии. — Я мужчина и только мне следует направлять своё орудие на женщин. — В груди нарастала ярость.

Если она… То я её…

Анастасия, не дойдя до меня сложилась пополам от смеха:

— Глеб, ты что из Сибирской аномалии выполз? И мальчики, и девочки сейчас могут делать так, если захотят. Ну…

— Ты, меня?.. — Я стиснул зубы.

— Нет. И даже шутить не буду. А то во как ты завёлся. — Анастасия дошла до своего рюкзака, наклонилась. Её округлые подтянутые ягодицы осветились тусклым светом фонаря.

Моя кровь от головы отхлынула вниз и там всё напряглось. Я даже присел на спальник от открывшейся прекрасной картины. Анастасия убрала свою игрушку в рюкзак и распрямилась:

— Я тут речь заготовила, что я тебя просто использовала как то, что сейчас убрала, но знаешь, Глеб, это не правда. Ты очень коварный…

— Я коварный?

— Да.

— Ты меня связала, напоила и спать уложила, а я ещё коварный?