Наддо так разволновался, что почти не мог говорить.

– Знал? Конечно, я его знал. Я был… я… – Он с трудом глотнул. – Я был последним учеником его отца. Я любил Баэрда, как старшего брата. Я… Мы плохо расстались. Я ушел в тот год, после падения.

– И он тоже, – мягко сказал Алессан, кладя ладонь на дрожащее плечо Наддо. – Вскоре после тебя. Теперь я знаю, кто ты, Наддо. Он часто говорил со мной об этом расставании. Могу тебе сказать, что он тоже горевал о том, как оно произошло. И продолжает горевать. Полагаю, он сам тебе об этом скажет, когда вы встретитесь.

– Это тот друг, о котором ты упоминал? – тихо спросил Дукас.

– Да.

– Он рассказывал тебе обо мне? – Голос Наддо высоко взлетел от изумления.

– Да.

Алессан снова улыбался. Дэвин, как он ни был измучен, тоже улыбнулся. Стоящий перед ними мужчина говорил совсем как маленький мальчик.

– А вы… А он знает, что стало с его сестрой? С Дианорой? – спросил Наддо.

Улыбка Алессана погасла.

– Мы не знаем. Мы искали двенадцать лет, спрашивали о ней повсюду, где только находили переживших поражение. Столько женщин носит это имя. Она и сама ушла через некоторое время после того, как он отправился меня искать. Никто не знает, почему или куда она ушла, а их мать вскоре умерла. Они… их потеря – самая глубокая боль Баэрда.

Наддо молчал; через секунду они поняли, что он борется со слезами.

– Это я могу понять, – хриплым голосом произнес он. – Она была самой храброй девушкой из всех, кого я знал. Самой храброй женщиной. И пусть она не была красивой, она все равно была такой… – Он замолчал, пытаясь овладеть собой, потом тихо закончил: – Кажется, я ее любил. Любил, я знаю. В тот год мне было тринадцать лет.

– Если богини и бог нас любят, – тихо сказал Алессан, – мы ее еще найдем.

Дэвин ничего этого не знал. По-видимому, есть еще столько вещей, которых он не знает. У него были вопросы, возможно, даже больше, чем у Дукаса. Но в это время Ринальдо, стоявший рядом с ним на коленях, перестал тереть ладони и наклонился вперед.

– Ты сильно нуждаешься в отдыхе, – прошептал он так тихо, что другие его не слышали. – Тебе необходим сон не меньше, чем твоей ноге лечение. – Произнося эти слова, он мягко опустил одну ладонь на лоб Дэвина, и Дэвин, несмотря на все свои вопросы и возбуждение, внезапно почувствовал, что плывет, словно по широкому, спокойному морю, к берегам сна, далеко от разговаривающих людей, от их голосов, их горя, их желаний. Больше он не услышал ничего из того, что было сказано в сарае той ночью.

Глава XV

Глава XV

Через три дня, на рассвете, они пересекли границу к югу от двух фортов, и Дэвин ступил на землю Тиганы впервые с тех пор, как отец увез его отсюда совсем маленьким.