– Мой брат не рассказал, что, если бы не дар крадуша, он был бы следующим претендентом на хрустальный престол Первоземья? Увы, мы оба с Кериэлем – обладатели редких способностей. Из-за своих я даже не могу взять управление княжеством Эрна, хоть и старше брата на несколько сотен лет. Увы, эти же способности не позволят нам занять престол, даже если мы останемся последними, в ком течет первая кровь. Мои слова подтвердит даже наше очевидное фамильное сходство. – Плавным движением Келебриэль встала под свет фонарей, чтобы человек оценил ее внешность. – Кериэль вообще тебе что-нибудь рассказал о том, что привело его в твой прекрасный город, Карел Киар? Хоть каплю правды?

Нет! Заткнись!

Мне хотелось закричать. Вскочить с места и заставить эльфийку замолкнуть, лично прекратить этот фарс. Я понимал, что провокационными вопросами Келебриэль просто усыпляет бдительность Карела, медленно, будто в зачарованном змеином танце приближаясь к человеку на расстояние удара.

То, что я сделал, было похоже на какое-то невероятное озарение, совершенно сумасшедшую идею. Вместо того чтобы разбить флакон с темными душами, я, поддев пробку, быстро опрокинул содержимое в заполненный собственной кровью рот и с трудом проглотил вязкую ледяную субстанцию.

Пустой флакон выпал из ослабевших пальцев и откатился под один из столов.

Казалось, что в пищевод провалился острый осколок льда, распарывая внутренности, которые еще не повредило кровотечение. Это было ослепительно больно. Если обычные души, которые я выпивал, дарили ощущение сытости, наполненности и тепла, то сейчас казалось, что в животе разверзлась черная дыра.

Будь у меня силы, я бы закричал так громко, как только позволили бы голосовые связки. Но все, что у меня получилось, – беспомощный мучительный стон. Келебриэль расценила это по-своему.

– Ты разочаровал меня, Кериэль. – Издевательский голос сестры донесся словно через куски ваты, которыми мне заложили уши. – Неужели за эти дни ты, не самый слабый крадуш, не смог поохотиться на смертный скот и забрать себе какую-нибудь душу, даже самую слабую? Размяк? Подружился с едой? Вычерпал себя так, что простую рану затянуть не можешь, – жалкое зрелище!

Она так легко говорила об этом, словно не считала Карела проблемой. Для эльфийки человек уже был мертв.

С трудом повернув голову, я понял причину: со спины, отделившись от теней проулка, к Карелу подкрадывался Накиэль. Конечно… чего еще стоило ожидать от сородичей. Это у людей при всей мерзости, которую они творят, удар в спину считается чем-то подлым. Мы же, эльфы, уверены, что все, ведущее к победе, допустимо.