— Любопытно наблюдать терзания Хранителя, — раздался весёлый голосок где-то рядом.

Я тяжело вздохнул.

— Чего тебе, Исполнительница?

Миг, и предо мной встала Анна, поглотив любые слова одним своим медовым взглядом. Старая одежда, похожая на одеяние жреца культа Богини. Волнистые золотые волосы, спускающиеся чуть ниже плеч. Образ, который жив только в моей голове.

— Прекрати, — прошептал я.

Анна рассмеялась, а затем её фигура обратилась в пепел, с позволения лёгкого ветерка улетевший куда-то в сторону.

— Прости, но безличной тушей я представать больше не могу, — посетовала Исполнительница. — Как твоя душа? Всё в порядке?

— Спасибо за волнение, — кивнул я. — Иду на поправку. Ты можешь принять образ, который не будет вызывать у меня агрессии или печали?

Усевшийся в позе лотоса старый оборотень пожал плечами. Расправил плечи, кожаная броня разогнулась под массивными мышцами. С полуулыбкой посмотрел на меня, запустил пятерню в густую седую шевелюру.

— Не знаю. Как насчёт этого? — прохрипел Ликан. — Знаешь, мне кажется, что куда серьёзнее ранения не магические или, упаси боги, физические. А ментальные. Те, что поцарапали твоё сердце.

Заметив, что его слова не сопровождаются особой радостью со стороны единственного наблюдателя, он тоже обратился в прах.

— Вновь благодарю за беспокойство, — вложив недовольство в свой голос, сказал я. — Но я в порядке. Честно.

— Прости, если тебе кажется, что я издеваюсь над тобой, — произнесла Исполнительница, вновь смещаясь куда-то вправо. — Клянусь, это не так.

— Тогда зачем ты здесь? — вздохнул я.

— Пытаюсь понять тебя, Джон, — раздался нежный голосок сверху.

Свесившись с ветки, на меня глядела Богиня в лёгком белоснежном платье. Иссиня-белые волосы стали чуть длиннее, и на пару мгновений я едва не поверил, что предо мной не выжившая в мясорубке Мана. Однако едва она заговорила вновь, любые сомнения быстро обратились в ничто.

— Каким ты видишь себя человеком, — проговорила она. — Каким — героем. И каким — Хранителем.

— Ради чего? — не сдавался я.

Исполнительница явно что-то увидела в моём лице, ибо и фигура Богини развеялась пеплом по ветру, перенося посланца бездны в другое место.

— Ради себя, — пробасил великан, облокотившись на холм, у подножия которого стояли могильные плиты. За поясом притаились два знакомых парных кинжала, а в голову мощным потоком ударили болезненные воспоминания. Когда-то Армагеддон обучал меня, затем наши роли поменялись. Сколько же воды утекло…