– Почему? Один линкор у них оставался, как минимум один. Мы его так и не нашли тогда. Они его наверх увели. Давай потихонечку заряжай все, что есть. Мало ли что.

– Торпедный на ходу не перезарядим. А лучше бы у берега это делать, на стоянке.

– Обойдемся без него, я и сам не верю в появление линкора. Монах бы такое дело не прозевал, по связи бы передали. Но галера, а то и парочка, проскочить может легко. Фреона под пять километров рассекается, среди островов и днем можно атомный ледокол незаметно провести, а уж ночью… Думаю, к Добрыне вы не пойдете. Пусть команда остается полной.

– Умеешь ты пугать. Хотя чего бояться, уж галер нам и десяток не страшен.

– Не забудь, мы без мотора остались.

– Ох и туплю же я… Да, без дизеля и клотов лучше в бой не ввязываться. Будем надеяться, что пронесет.

За спиной неестественно кашлянули, явно привлекая внимание. Олег обернулся:

– Андрей, чего тебе?

– Я правильно понимаю, что у вас намечается бой с заговорщиками?

– Насчет боя не знаю, но разборки намечаются. Но ты не волнуйся, вы останетесь на «Варяге», переждете бучу в безопасном месте.

– У вас не слишком много бойцов. Мы тут с Киром посовещались… Можно, мы вам поможем? Гнус тоже хочет.

– Ты совещался с Киром?! Интересно было бы на это посмотреть… Зачем вам это? Ведь это не ваша война, это наши внутренние разборки. На корабле вы будете в полной безопасности.

– Нет, Олег, теперь это и наша война. Мы ведь решили остаться с вами, значит, и нас теперь это касается. Ты, как я понимаю, второй человек среди островитян после Добрыни. От тебя мы видели только хорошее, от Добрыни вроде бы тоже. Если кто-то, размечтавшись о власти, выступил против вас, он выступил и против тех, кто идет за вами. Я понимаю, что как воины мы мусор, но, может, какой-то толк все же будет?

– Не знаю, ведь в этой драке, если будет драка, и от нас может не быть толку, – честно признался Олег. – Я видел много боев против ваксов и хайтов, доводилось и с мародерами сталкиваться, и с пиратами речными. Там все не так было… А в последнее время у нас всегда огромное преимущество в вооружении. Противника громим, будто в шахматы играем: главное, в бою держать дистанцию и не подставляться под удар конницы и масс пехоты. Пришлось освоить сложные построения… Только теперь я понял, в чем изначальный смысл тупой строевой подготовки: дисциплина, слаженность и скорость выполнения команд при перестроении – залог победы и минимальных потерь. А что нас ждет теперь? Наши мушкеты опасны на двести – триста метров, вот только дальше сотни метров попасть проблемно. Перезаряжать их приходится долго. У противника, допустим, есть семь автоматов. Это двести десять выстрелов без перезарядки, да и перезарядить их можно чуть ли не мгновенно. Под пули мы попадем задолго до того, как подберемся на дистанцию прицельного выстрела из мушкета. У меня два десятка бойцов. С Добрыней и химиками будет два десятка с половиной. Ну пусть даже тридцать – на каждого нашего бойца придется по семь пуль с «залпа в один магазин». Да, гнатовцы в массе своей непрофессионалы, и меткой стрельбы от них не дождешься. Но все равно расклад не в нашу пользу… Нельзя нам честный бой устраивать… Так что мы с вами тут в равном положении – будем искать новые пути.