– Да.

Лапа собаки замерла. Натан отрешенно заметил, как шерсть на загривке у пса поднялась дыбом.

– Но тогда… – пробормотал комиссар, наконец изловивший свою мысль. – Тогда какой же смысл… Запирать, выпускать, приманивать, отпугивать… О господи, – он резко поднялся, – Риган прав. Их двое.

– По-моему, он не в себе, – довольно-таки грубо заявил дворецкий своему господину.

– Но в своем роде предположение логичное и многое объясняет, – заметил Лонгсдейл.

Бреннон раздраженно цыкнул на них из-за стола. Айртон Бройд, как назло, умотал на какую-то гнусную благотворительную встречу в мэрии ради улучшения облика полиции в глазах власти. Натан строчил шефу доклад, торопясь поделиться мыслями, а пес бродил по кабинету, все время принюхиваясь то к одному, то к другому. Наконец Лапа зачем-то полизал подоконник, поскреб когтями пол под ним и выскользнул из кабинета. Бреннон машинально проследил за собакой – через открытую дверь он увидел, что пес обнюхал дверную ручку комнаты с уликами, покусал, задумчиво облизнулся, зубами потянул на себя и скрылся в комнате. Комиссар встряхнул головой и снова сосредоточился на докладе.

– Ваша племянница в безопасности. Я позаботился о защите дома.

– Ага, пока она оттуда не выйдет, – нагло вставил дворецкий. – Или не впустит кого-нибудь.

Бреннон вскинул на него взгляд. Рейден быстро отвел глаза.

– Ты, – неприязненно процедил комиссар. – Опять недоговариваешь? Ей-богу, зря вы меня остановили, Лонгсдейл. Вашей прислуге необходима трепка.

– Ой ли, – хмыкнул колдун, – остановили меня, а не вас, не то бы…

– В самом деле, – холодно сказал Лонгсдейл, – я и сам могу побеседовать с вами по душам.

Рейден стушевался.

– Ему не понравится. – Он кивнул на комиссара. – Это ж его племянница гуляет под руку с чернокнижником.

– Заткнитесь оба, – буркнул Натан.

От мыслей о Маргарет у него внутри все кипело, а он хотел сосредоточиться на докладе. Разговор консультанта с дворецким тоже прервался – Лонгсдейл, задумчиво нахмурившись, отошел к окну и принялся водить пальцем по подоконнику. Потом рассеянно этот палец облизал, понюхал кипу бумаг, которые Бреннон сгрузил на окно, чтобы освободить стол, и вышел следом за собакой. Рейден проводил его тихим, почти страдальческим вздохом. Натан с удивлением понял, что еще способен на сочувствие.

– Тяжко, да? – спросил он.

– Каждому свое, – пробормотал дворецкий, – кому племянница, кому хозяин…

Спустя десять минут Бреннон присыпал листы песком и, пока сохли чернила, принялся наматывать шарф. Не успел комиссар застегнуть пальто, как в кабинет вернулся Лонгсдейл (пес что-то рьяно вынюхивал на лестнице) и с порога заявил: