– Это что значит?! – рявкнул комиссар и шлепнул бумаги на пустой стол для аутопсии. Френсис Кеннеди поднял голову от нового отчета и снял пенсне.

– Это причина смерти.

– Вы шутите?

– Молодой человек, я никогда не шучу такими вещами. Легкие и сердце моего пациента превратились в лед. Тем самым…

– И как это произошло?

– Не могу знать, юноша. Наука пока не всеведуща, – пожал плечами патологоанатом.

Бреннон снова вчитался в строки отчета. Смерть наступила вследствие полного оледенения легких и сердца. Трещины в ребрах… Перелом носа… Мягкие ткани лица вмерзли в лед и восстановлению не подлежат…

– Значит, установить его личность мы тоже не сможем.

– Это мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, ростом пять футов с четвертью, сложение плотное, состояние печени свидетельствует о хроническом алкоголизме.

– Отлично, – буркнул Бреннон, – у меня таких – две трети из списка пропавших. И вам везут четвертого.

– Судя по его одежде, – Кеннеди меланхолично протер пенсне, – он был из мелкой буржуазии. Это чаще всего люди тихие, очень приличные. К тому же одет он чисто, аккуратно, не без щегольства. О нем явно кто-то заботился.

– А то я не понял, – пробурчал комиссар. – Это что?

– Шесть ножевых. Студент из кампуса. Я закончу к десяти.

– Угу. – Бреннон подошел к столу для разделки, как боязливо называли его в департаменте. В конце концов, убийства, грабежи и изнасилования тоже не ждут, и комиссар на время выбросил из головы оледеневших покойников.

К полудню Бреннон разобрался с накопившимся с вечера делами, запер в камеру пару молодчиков, которые устроили поножовщину в кабаке, и наконец выпроводил рыдающую матушку студента. Как бы он ей ни сочувствовал, но голод одолевал его все сильнее. Комиссар повязал запасной галстук, надел шляпу и отправился за провиантом.

Открывая свою пекарню прямо напротив полицейского департамента, вдовая миссис ван Аллен не прогадала. Поток полицейских, служащих ратуши и банка, преподобных отцов из собора и прочих голодающих оказался так велик, что вскоре заведение превратилось в небольшое кафе с едой навынос и маленьким обеденным залом. Бреннон оценил кулинарный дар миссис ван Аллен первым и пользовался ее особой благосклонностью как постоянный клиент.

Нередко, глядя на вдову, мать пятерых детей, комиссар думал, что у них могло бы что-то получиться, не будь он закоренелым холостяком. В свои сорок шесть белокурая, с безмятежным взглядом, Валентина ван Аллен сохранила фигуру, которой позавидовали бы многие молодые дамы: высокая, статная, с пышными, округлыми формами. Однако сегодня прекрасная вдова была чем-то обеспокоена. Она лично завернула комиссару пирог с корицей, отсчитала сдачу и спросила: