Капитан пожал плечами.

  - Не располагаю полномочиями на ведение таких переговоров. Вот попадете к дознавателю, через него и сообщите, кому надо.

  - Но им- то, им- то как раз, не надо! - взвыл Кураж.

  Капитан кивнул подчиненным.

  - Уведите.

  Кураж неожиданно обмяк. На его лице застыло выражение парализующего ужаса. Сотрудники Феба как мешок вынули 'папашу' из кресла и без церемоний потащили за дверь.

  - А Вы и есть наш информатор?

  Последний вопрос капитан задал уже Ио.

  - Так точно, - ответил за него долговязый полицейский, - Именно этот господин сообщил о встрече.

  - Позволите посмотреть документ, о котором говорил Кураж? - поинтересовался Феб, - Крайне любопытно.

  - Пожалуйста, капитан, - Ио протянул мандат.

  По мере чтения Фебом бумаги Ио с интересом наблюдал, как у капитана медленно приподнимаются брови. С неохотой Ио признался себе, что подобные моменты начинают доставлять ему удовольствие. Капитан вернул бумагу и отдал честь.

  - Могу быть чем- то полезен, господин Ио?

  - Скажите, капитан, - Ио пристально посмотрел на Феба, - А если бы гражданин оставался Вашим другом, Вы бы ради него нарушили закон?

  Во взгляде капитана мелькнула не слишком скрываемая ирония. Он заложил руки за спину.

  - Если больше пожеланий нет, не смею Вас задерживать, господин Ио. Будьте осторожны. Такое время, что за ошибки приходится дорого платить. Осада.

  ***

  Открыв знакомую массивную дверь, Ио вежливо поздоровался с неизменно приветливой хозяйкой пансиона. Поднялся по скрипучей лестнице, отпер массивным ключом с фигурным ушком дубовую дверь. Очутился в мансардной комнате со скошенным потолком, добротной застланной кроватью, столом, двумя стульями и сундуком. Именно она и называлось у него домом, за неимением лучшего.

  Ио поставил трость к стене, подошел к умывальнику и плеснул в лицо две пригоршни холодной воды. Глянул в зеркало. Оттуда с унылой укоризной посмотрел худощавый блеклый брюнет среднего роста и возраста с бледным мокрым лицом, поросшим черным волосом под носом, на подбородке и щеках. Под грустными глазами виднелись огромные фиолетовые мешки, в неярком освещении напоминающие фингалы.

  Завершала образ офицерская шинель без знаков отличия поверх цивильного платья. Дворовая помесь дезертира с вольным художником.