— Но у вас получилось, судя по тому, что я знаю об Ирине.

— Да, — кивнул Корф. — Фактически она сама себя ограничивает, будучи на сто процентов уверенной, что высшие ранги для нее недостижимы.

— Снимаю шляпу перед вашими умениями, — отозвался я. — Только одного не могу понять. Почему Матильда не хотела, чтобы Ира и дальше развивала способности? Да, ее бы наверняка забрали в пансионат для одаренных, но там бы проследили за тем, чтобы Ира научилась брать силу под контроль. А высокий потенциал мог открыть для нее двери не только в Аудиториум…

— Странно, что именно ты задаешь мне этот вопрос, Михаил. Ты ведь сам уже на своей шкуре понял, чем приходится расплачиваться за обладание могуществом, — он криво усмехнулся. — Что, думал, я не узнаю, что тебя посадили на крючок Аудиториума?

Я дернулся как ошпаренный.

— Откуда?!

Недобрая ухмылка Корфа стала еще неприятнее.

— Когда я говорил, что не могу добраться до Тайного отделения, я не имел в виду, что у нас вообще нет агентов а Аудиториуме. Сперва дошли слухи о некоем загадочном инциденте, повлекшем за собой гибель нескольких знатных первокурсников. Затем кое-кто побегал, порасспрашивал, посплетничал в административном корпусе… И как тебе живется под крылом у Долгорукова?

Теперь настал мой черед язвительно ухмыляться.

— Милый дедок. Но руки у вас и правда не настолько длинные, раз вы не знаете, что стараниями Ордена Надежды с меня сняли этот ошейник. Забавный был кровавый ритуал.

Тайный советник лишь удивленно вскинул бровь, взглянул на часы и приглашающим жестом велел мне говорить. Только сперва почти незаметно повесил над нами непроницаемый купол.

— Излагай, Михаил. Раньше облегчишь душу — больше ночей проспишь крепко.

Ну, это сильно вряд ли, потому что мне скоро снова придется вернуться в самый эпицентр этой вакханалии.

Я отпил немного воды и начал длинный рассказ. О княжичах и их странном задании, о заначке Афанасьева и странном артефакте-маячке. Об Ордене Надежды и Темной Аспиде, которые сцепились между собой так, что щепки летели. О ритуале клятвы Аудиториуму и кровавой чаше, с помощью которой Мустафин и компания избавили меня от зависимости.

Корф слушал меня внимательно и не перебил ни разу. И чем дальше я двигался в описании событий, тем большее удивленное выражение принимало его лицо.

— Так, Михаил, погоди. Давай-ка кое-что уточним. Ронцов — бессмертный?

— Ага, — кивнул я. — Только, чую, с Нового года он будет именоваться Воронцовым. Такая вот интересная мутация у бастарда случилась. Пока срок не подойдет, не помрет.

— Занятно. Об этом мне не сообщили. А я все гадал, зачем Долгоруков тогда вызвал к себе вас обоих. Теперь все встало на свои места. Тебе удалось выяснить имена всех членов ячейки?