– Вы же не верите, что это правда, – как-то растерянно начал парень.

– Гейсы не врут, – жестко оборвал его вскочивший на ноги кузнец.

– Он был чужой, он был не наш, а все старался пролезть вперед, он заслужил это. Тем более, я всего лишь разрушил камень, я никого не убивал! – Мажор с каждым словом повышал голос и в итоге сорвался на крик.

– Он был мой человек, а ты лишил меня бойца. Ослабление отряда – это предательство и не может быть прощено, – оборвал все возражения Петрович. – Осталось только решить, что же мы будем делать с нашим убийцей.

– Он не убийца! – опять влезла в разговор Даша. – Да, Миша ошибся, но ведь пока, на самом деле, никто не пострадал.

Обалдеть, с большой буквы «Х». То есть, когда доказательств не было, я был сразу убийцей, а сейчас, когда виновный очевиден, «Миша просто ошибся». Нет, я не понимаю этого человека. С другой стороны, учитывая, что во время нашего прошлого разговора девушка подтвердила свое вольное или невольное участие в смертельном вандализме, может быть, это и не глупость. Надо бы понять, что именно она сделала. Тем более, я же под гейсом пообещал раскрыть тайну, надо держать слово.

– Прежде, чем ты дойдешь до того, что Михаил, вообще, благородный поступок совершил, расскажи о своей роли в этом, как ты явно пытаешься нам намекнуть, добром деле, – и теперь небольшое пояснение для тех, кто не в курсе: – Перед тем, как проводить общее дознание, я провел эксперимент на Даше, и та подтвердила, что тоже имеет отношение к этому инциденту.

Кеша, до этого старательно обнимавший девушку, с которой они с утра решили перестать скрывать свои чувства, тут же отшатнулся в сторону. А это хорошо, значит, верит моему слову; и это без прямых доказательств, просто на волне после разоблачения Мажора.

– Проверяй меня! – тут же вскочила на ноги Даша. Эх, ей бы еще тельняшку на груди порвать в этот момент, выглядело бы еще круче.

А так, конечно, жалко, что говорить она не захотела – непосредственного участия она не принимала, так что на прямой вопрос смогла ответить нет, и репутация ее была частично восстановлена. Но не до конца, тот же Кеша так и не подумал к ней вернуться, а во взглядах остальных девушек появилось с трудом скрываемое презрение. Что же они такого знают, чего не знаю я?

– Что ж, раз у вас идей нет, то решение приму я сам, – Петрович, несмотря на всевозможные лирические отступления, уверенно гнул свою линию. А что, молодец. С одной стороны, конечно, не хватило того, чтобы в ситуации разобрались до конца, а с другой – своих-то целей он достиг. Обеспечил ясность ситуации с надгробием, показал, что пусть и с моей помощью, но в будущем такие инциденты не останутся безнаказанными, и, главное, закрепил за собой статус верховной власти. Интересно, а как тот же Андрей повел бы себя в таких обстоятельствах? – Итак, Михаил, ты изгоняешься из поселения, при этом все твои очки характеристик будут конфискованы. Десять пойдут Коту за установление истины. Остальные тридцать шесть достанутся Иннокентию в качестве компенсации за потерю. Будем надеяться, этого хватит, чтобы сохранить тебе жизнь как можно дольше, – повернулся он к немного воспрянувшему духом парню.