Остальные же в отряде стрелков особо ничем не выделялись. Возрастом они были от двадцати пяти до сорока пяти, и объединяло их то, что каждый где-то служил – кто-то в армии, кто-то в полиции, кто-то в других силовых структурах. Только ее любимый Костя, с которым она теперь общалась чаще всего (и постоянно упоминала, по поводу и без), трудился медиком на «скорой». А еще Каргинов, тот самый слесарь, вызвавшийся помочь Диме, жил в какой-то деревне и чинил сельхозтехнику. Однако и эти оба имели представление об оружии, так как бывали на сборах. Впрочем, меня на них тоже таскали, этим в наше время уже никого нельзя было удивить.

Подавляющее большинство сведений Лена узнавала от своего товарища, с которым, я теперь точно в этом уверен, крутила роман, так что в объективности информации я имел полное право сомневаться. И вот ведь женщина – пару дней назад лезла целоваться ко мне, а теперь уже с другим. Я же не ревную? Нет, скорее, доволен, что решил подстраховаться и поручил Майе также собирать данные об отряде Пьера. Кстати, пожалуй, если выяснится, что кое-кто из-за своих чистых и светлых чувств упустил что-то важное, то оставлю веревочницу без награды. В следующий раз пусть правильнее расставляет приоритеты.

Впрочем, кое-что интересное я все же узнал. Например, о самом Пьере. Его, как выяснилось, уважали, но не очень любили. Такое бывает, когда человек верен своему долгу или профессии, но при этом к остальным относится немного свысока – как к винтикам. Вернее, не как к винтикам – это плохо вяжется с уважением. Скорее, как к боевым единицам, каждая из которых по-своему уникальна, но при этом не перестает быть той самой единицей. А вот его старшего брата Юрия, напротив, любили. Он был хоть и жестким типом, но к каждому бойцу относился как к другу или даже к родственнику. Знал проблемы каждого, сильные и слабые места, требовал четкого исполнения приказов, но всегда входил в положение, если это было нужно и при этом позволяла ситуация. Самое интересное, что между братьями была некая конкуренция – порой дело доходило до открытых перепалок. Теперь-то мне, кажется, стало понятно, почему Пьер несильно расстроился, узнав о смерти Юрия. Видимо, даже в какой-то степени принял ее с облегчением. Но сейчас это было уже не так важно – оба Бессонова мертвы, бойцы остались без командиров, и теперь многое зависело от того, как мы себя с ними поведем. Нет, формально-то они и так уже несколько дней ходят под рукой Петровича, но сейчас от старого порядка, когда во главе стояли Юрий и Пьер, не останется вообще ничего.