– И правда, – сказал я вслух, – многовато для одного главы светлого квартала.

– Я разрешил тебе открыть квартал, – кивнул Чан. – И от своих слов я не отказываюсь. Ты и твои люди оказали неоценимую помощь в отражении отряда тнакатов, это, безусловно, будет учитываться при вынесении окончательного решения.

Это что, суд? Кажется, генерал сейчас и вправду рассматривает все плюсы и минусы существования в Находке светлого квартала.

– А еще ты впервые за долгое время, – Чан неожиданно улыбнулся, – смог объединить стихии. Пусть формально, но на моей памяти свет, тьма и бездна с хаосом не сосуществовали в пределах одного квартала. В обычных-то кланах всегда кто-то из них в большинстве и забирает себе всю власть, а тут вроде бы и равенство при власти меньшинства. Интересно.

Мне хотелось узнать больше о самом свете и его прежнем положении в Находке, но было очевидно, что именно сейчас любые вопросы с моей стороны будут лишними.

– Что тебе сделали «Пухи»? – спросил генерал. – Хотя, постой, ничего не говори. Я могу понять, что у вас возникли разногласия – на этот клан и раньше поступали жалобы. Но чем тебе не угодил Циммерман? Отказал в скидке на пианино?

Чан заскрежетал, смеясь и думая, что отмочил знатную шутку. Я улыбнулся и для вида даже слегка хихикнул. Вот ведь старая лиса – пытается перевести все в юмористическую плоскость. С другой стороны, что я знаю о законах города, и нет ли каких-то высших обязательств по их соблюдению даже у вроде бы единоличного правителя? Как бы там ни было, очевидно, что Чан не планирует пускать меня в расход, а разбор полетов, судя по всему, обычная формальность. Что ж, для меня это тоже неплохой выход.

– «Пухи» оскорбили моего человека, – ответил я, дождавшись, пока генерал успокоится. – Думаю, вам об этом хорошо известно. А Циммерман – не просто мастер, генерал Чан.

С одной стороны, мой собеседник всем своим видом показывал, что не настроен на серьезный разговор, но с другой, учитывая, что даже Анна вычислила патриарха, думаю, было бы странно, что тот, кто больше всего заинтересован в прекращении деятельности этого человека, был бы не в курсе. А раз так, то почему бы нам немного не вскрыть карты.

– Что ты сказал? – от волнения акцент Чана еще больше усилился.

Как все здорово разыгрывается, со стороны так можно, пожалуй, и поверить, будто никто не знает, что сейчас будет сказано. Интересно, а если бы я рассказал о Збышко и Ксардасе – вот здесь, что-то мне подсказывает, тайна посерьезнее – Чан повел бы себя по-другому?

– Циммерман на самом деле – человек, которого называют патриархом темных, – набрав в грудь побольше воздуха, сообщил я и замер в ожидании реакции. Все-таки одно дело догадываться о чем-то и совсем другое – проверять, так ли это на самом деле.