Обращаюсь к толпе вокруг – все молчат, а я продолжаю.

– А может быть, Полина, – как она дергается, когда я называю ее имя, – тебе стоит попробовать снести меня тем призрачным лезвием, которым ты уничтожила Ксардаса? Или боишься, что и оно тоже не сработает?

Я закончил и тут же задумался: не перегнул ли я палку? Майя так точно считает, что да – вон как яростно сопит и пытается убить меня взглядом. А вот обычный народ вроде оценил…

– Хангерс-жнец от него сбежал? Думаете, это правда?

– Конечно, правда, посмотри, как тот побелел от злости.

– Ага, и даже не попытался его сразу убить на месте. Не уверен в своих силах…

– А может, он просто Лютовой его уступил? Ну, сами подумайте, сколько Кот в этом мире, разве возможно достичь таких вершин за считанные месяцы?

– А если в него вселился дух Номеноса, например?

– Ты еще скажи, самого Карика!

– А почему Полина молчит?

Краем уха я слушал разговоры, но при этом почти все внимание было сосредоточено на старшей Лютовой. На самом деле я сейчас много чего лишнего наговорил – после такого никакие слова со стороны жницы не смогут исправить положение. Только расправа надо мной, полная и безоговорочная. Как раз то, что мне и нужно.

Ведь даже если я умру, это станет моей победой. Майя скопирует мать, станет свободной и поможет мне избавиться от моей маленькой проблемы со снами и потерей личности… Конечно, если меня сейчас упокоят окончательно, это все будет зря, но все же не думаю, что это возможно. Мозги защищены, тело… В момент удара я прикрою его маской на форсаже – а это не только повышенная пассивная защита, но и абсолютная версия брони плоти. Да и Майя не будет стоять без дела.

– Раз ты так настаиваешь, – наконец Лютова заговорила. – Воин тени!

Огромная прозрачная фигура с красным мечом была совсем как тогда, в Находке. Только на этот раз она нацелилась не на кого-нибудь другого, а на меня. При этом казалось, что весь мир вокруг как будто замедлился, а ты сам и падающее на тебя лезвие будто были связаны чьей-то волей, не давая увернуться.

– Воин тени! – рядом раздался голос Майи.

Девушка вступила в бой, прикрывая меня… А ведь я – вот были у меня опасения по этому поводу – до последнего сомневался. Прикидывал, что буду делать, если она передумает. Все-таки пойти против учителя, матери, человека, с которым провел полжизни – не думаю, что это было легко. Но ведь получилось же, и что для этого понадобилось? Подходящие обстоятельства, жажда свободы и наша увлеченность друг другом. Чувствую, если мы в итоге с Майей расстанемся, я превращусь для нее в самого главного и принципиального врага.