Поэтому два дня спустя я отсканировал найденные документы, заархивировал их и проделал все те чудеса, что позволяет современная техника; затем прикрепил файлы к электронному письму. Осторожно — очень осторожно — набросал свое заключение. Даже если бы у Тома вместо головы был кочан капусты, он и то с легкостью прочел бы между строк. Именно для этого и существует «интеллект».

* * *

— Что ты здесь делаешь в такую рань?

Том резко вздрогнул, кресло чуть не выкатилось из-под него. Он ухватился за край стола и, обернувшись, увидел стоявшую в дверях спальни Шерон, протиравшую глаза.

— Не подкрадывайся так ко мне!

— Вот как? А как я должна к тебе подкрадываться? Кроме того, к тебе и грузовик может подкрасться, так ты сосредоточился на принтере. — Она зевнула. — Вот что разбудило меня. Принтер.

Она прошлепала босиком на кухню и включила электрический чайник.

— Все равно пора вставать. Ты чего вскочил в такую рань?

Том вытащил последний листок из принтера и быстро пробежал его глазами, прочтя мое послание, как только оно пришло.

— Я связался с Антоном. Мы с ним переписывались допоздна.

— Антон Ценгле? Как старик поживает?

— У него все хорошо. Хочет, чтобы я прилетел во Фрайбург. — Том пролистал пачку распечаток, отсчитывая пальцем. — Судя по всему, у него есть для меня хорошая приманка.

Шерон прислонила голову к арочному проему кухни:

— Фрайбург? Почему?

— Похоже, он пришел к тому же решению, что и я.

— О, прекрасно. Я рада, что ты все прояснил.

— Это займет много времени, — сказал Том, — и прозвучит абсурдно.

— Прежде тебя это не останавливало. — Она вытерла руки о кухонное полотенце, пересекла комнату и встала сзади, положив ему руки на плечи. — Том, я физик, ты помнишь? По сравнению со странными, прелестными кварками ничто не прозвучит смешным.