— Прикрой мне спину. — Хрипло произнес огрин, отбиваясь от наседавших еретиков, укладывая их пачками. Он в правой руке косил их топором, левой постреливая из огромных размеров болтера. Только сейчас Симона поняла, что непростительно разлеживается на поле боя, когда за нее дерутся. Она немедленно вскочила, не забыла перезарядить болтер и тут же вступила в схватку.

Громила дрался ловко, словно прошел длительную подготовку в рядах космодесанта, однако канонисса четко видела, что это не человек. Большая голова, глубокие глазницы, в которых прятались глаза, мощный покатый лоб и крепкая ковшеобразная челюсть. А еще длинные руки, которые достигали кончиками пальцев чуть ли не колен, треугольная фигура и ноги, больше похожие на тумбы. И все это было заковано в броню, подогнанную под физические параметры тела и сделанную из листов защиты транспортеров гвардии. За спиной у огрина на ремне болтался лазган, в левой руке был зажат болтер и не такая мелкокалиберная пушка как у Симоны, а натуральная стационарная дура, которая одним выстрелом отправляла в варп все эти дьявольские бестии. Мутанты верещали и наступали, росчерки лазерных лучей били из гари, которая уже рассеивалась — ветерок потянул с гор и сейчас перед канониссой открылось место битвы.

Тут и там в степь воткнулись десантные капсулы хаоса, сели челноки, из которых волнами выбегали еретики, в небесах изредка проносились перехватчики врага, но истребители не давали им атаковать и сбросить бомбы, хотя некоторые все же успевали и тогда на земле вспыхивали бутоны взрывов, разбрасывая тела гвардейцев и еретиков в стороны. Позади, возле монастыря, из челноков гвардии выводили в поле танки и артиллерию, столько, сколько успели загрузить, спешила пехота, решительно сжимая лазганы. В какофонии боя не было слышно призывов комиссаров и офицеров, однако они незримо присутствовали в бою, ведя за собой в битву.

Огрин очистил перед собой пространство от мутантов, как-то ловко сунул лабрис себе за спину в кожаный меховой чехол и тут же подхватил лазган, переделанный из стационарного лазера под его ладони, плюхнулся и перекатился, спрятавшись за телами и открыл прицельный огонь по наступающим.

— Не стой столбом, прячься. — Крикнул он и Симона его хорошо услышала — она слишком увлеклась наблюдением за тем, как другие сражаются, что было совершенно непростительно. Повела себя как молодая девчонка, отругала она себя, используя вместо укрытия раздувшиеся тела каких-то мутантов.

Мутанты и еретики заметили, что к сестрам прибыло подкрепление и взвыли от ненависти, усилив свою атаку, стараясь проломить строй, потому что деваться им с открытого пространства степи было некуда. Огрины натурально вросли в землю, прячась за трупами и стреляя по наступающим. Их огнеметы, напоминающие танковые, выжигали траву вместе с плотью, лазганы шипели и плевались импульсами, некоторые стреляли без остановки, используя зарядные ранцы и создавали такой вал огня, который вкупе с поддержкой "Стражей" и танков просто размазывал атакующих. Огрин, что спас канониссу от смерти, кинул пару своих гранат и еретики полетели вверх тормашками от мощных взрывов. Хвату приходилось стрелять без остановки, оружие нагрелось, мощность выстрелов постепенно снижалась — линза мутнела от воздействия высокой температуры, а враги еще не закончились. Они лезли как сумасшедшие и он видел все проявления Хаоса у них на лицах и телах. Мерзкие, скрюченные и страшные люди, которые отдали свою душу для служения Темным Богам явно не заслуживали снисхождения. Они напоминали зверей, да и вели себя точно также, визжа и вопя от злобы и ненависти, брызгая слюной и царапая когтями все, до чего могли дотянуться. Но пока еще их можно было сдерживать.