Надули, как лягушку, твари. И теперь смотрят.

Женщина опускается ко мне. Целует.

— Ну не держи в себе, девочка, это вредно, — шепчет, слизывая пот с шеи, лаская языком за ухом. Затем ее ласки спускаются ниже, к груди и соскам. Тем же временем рука уходит на кису. Треплет клитор.

Ужас накрывает плитой бетонной. Если она засунет палец во влагалище, я не выдержу! Эти ласки — полнейшее издевательство!

— Ууууу, — вырывается из меня стон. Жалоба, мольба. — Отпустите в туалет. Ууууу.

— Бедненькая, — произносит с издевкой. — Не могу смотреть, как ты мучаешься.

Поднимается, обходит со спины.

— Что ты задумала?! Нет! Что бы не задумала! Я против! — Визжу с острой болью в животе.

Рука к животу, и ануса касается твердое. Дергаюсь, но поздно. Большая, ребристая пробка туго продавливается в меня. Сопротивление сломлено. Успевшая выйти почерневшая ядрено блестящая жидкость все же стекает ручейками и капает. Но плотина встала надежно и движение быстро прекратилось. Теперь все держит анальная пробка.

Какой — то слой напряжения спадает. Женские руки толкают вперед, и я валюсь на четвереньки, опасаясь лечь на живот, что колышется, будто презерватив, наполненный водой. Так мы в детстве баловались. А теперь я — накаченная неизвестной хренью кукла. Какая ирония.

На живот опускаются руки. И начинают давить. Острейшая боль заставляет кричать. Она давит с разными усилиями, а я ору в такт. Ей смешно, а мне умереть хочется. Я уже пожалела, что не пустила все сразу, как они и планировали.

Шлепок по заднице некстати. Еще и еще. Женщина перепрыгивает резво и обхватывает мой живот, стальная хватка фиксирует. Камера показывает мне изображение основания пробки, что не погрузилась в анус. И я с ужасом понимаю, что в ней есть затычка на ниточке, за которую держит сейчас женщина. Рывок!! И пошла жидкость черная напором! Прямо из моей задницы пошла через отверстие в пробке. Пара мгновений и пробку ребристую вырвали. Поток стал еще сильнее, как и резь на сфинктере. Женщина давит на живот и выжимает меня.

А черной, смешавшейся из трех цветов жидкости нет конца. Она выходит и выходит. Ринг заливается всем этим. Женщина перестает держать, падаю без сил. Вытекает из меня не жидкость, вытекает душа…

Обессилевшая, не могу пошевелиться. Водные потоки, вскоре становятся привычными. Вот только щиплет в районе сфинктера невыносимо, будто свежие раны от ножа на коже. Облегчение, причем полное настигает через какое — то время.

— Думаешь с нее хватит, Гора? — Раздается надо мной.

Меня снова поднимает на плечи мужчина со все еще стоящим членом.