– Там нет никого, ваша милость!

Шевалье приблизился к нему:

– Почему? Разве лавка не работает?

– Хозяева уже недели две как уехали, сударь, – охотно пояснил парень. – Кто-то там у них в деревне заболел. И даже вывеску сняли, а теперь кто-то ее снова повесил.

Франсуа насторожился:

– А когда дом стоял без вывески?

– Да, почитай, с самого Святого Антония, а появилась она снова дня три назад.

Ночью Франсуа ворочался без сна. Теперь он уже не сомневался, что кто-то строит козни против мадемуазель де Шаль. Нет ничего проще – снял вывеску рыбной лавки, продал отравленный настой и снова повесил. Но кто это сделал?

Едва наступило утро, как он снова явился в Шатле и опять принялся задавать Изабель вопросы:

– Вспомните, мадемуазель, как вы узнали об этой травнице? Ведь если нет вывески, значит, вас кто-то к ней направил.

– Конечно, – кивнула она, – мне про нее рассказала сестра дядюшкиной покойной жены, мадемуазель д’Обер. Она моя подруга. Эта ведунья ей очень помогла, когда заболела их матушка. Она и адрес мне дала, и сказала, когда нужно прийти.

– Спасибо, сударыня. Крепитесь, я надеюсь скоро вытащить вас отсюда, – произнес Франсуа и, поклонившись, вышел.

Вскоре он уже докладывал Екатерине о результатах своих изысканий. Королева вызвала Антонио де Гонди и приказала:

– Ступайте к королевскому архивариусу, сеньор, и выясните, кто наследует барону де Шаль в случае, если его племянница Изабель не сможет принять наследство.

Через несколько часов они уже знали ответ: мадемуазель д’Обер. Екатерина усмехнулась:

– Как видите, Диана ни при чем.

– Да, сударыня, – улыбнулся Франсуа, – редкий случай.

Королева нахмурилась и бросила: