Ох, как мы бились, сколько железа съел, прежде чем меч был оточен! И то я побеждал, то Бездна. И вся земля была в крови, каждый камушек, вся вселенная. Не успел жизнь вдохнуть, как уже мертво. Ты же чувствуешь боль вампира – вот и я чувствовал. Естественно, мне было проще, никаких приятных мыслей, которые приходят как благодатный огонь, Бездна родить не могла. И болезни свои земля не прятала. Но масштабы вселенской агонии несравнимы с агонией вампира. Все же, когда умирает человек, земля, на которой он стоит, не умирает вместе с ним.

Вот, например, как-то раз поворотился Юша-змей, и рассыпались первые прототипы атомов, которые в себе не имели Бездну, на частицы. И полетел Сварожич во все края, и тонул во мраке, где частицы гибли, поглощаемые Бездной.

И пожаловался он мне: не удержать черную рать – пространство вроде есть, а берега нет.

И стал я придумывать такую частицу, которая бы язык змея держала и была бы как крепкий фундамент. Но то был последний раз, когда широкая межа пролегла между Бездной и мной.

– Получается, что вселенная появилась не в раз?

– Какой «в раз»?! – возмутился Дьявол. – Тогда Законов для материи, как таковых, не существовало, приходилось на ходу придумывать! Это теперь Вселенная – мудро скроенная и ладно сшитая, а сначала, что не делаю – головная боль! Две стороны вселенной такие же разные, как два человека, и еще больше разные, чем вы. Небесная подвселенная – это я, а Поднебесная – на семьдесят процентов Бездна. Пространство – мой конек! Его можно вывернуть, завернуть, скатать в одну точку, расшить золотом или облить грязью. У вселенной четыре стороны света, а у каждой подвселенной еще четыре, как четыре птицы, и этого конца с поправкой на смерть – вылупились они из железных яиц, а там, с другого конца, четыре птицы с поправкой на жизнь, которые вышли из золотых яиц. И все они отложены серой уточкой на краю одной земли и другой. Или Перун и Велес: один на Диве-Додоле женится, второй на Яге Виевне… Не подскажу, ни в жизнь не догадаешься, что за персонажи такие!

–– Ну, понятно, – согласилась Манька, после некоторых раздумий.

–– Велес родился от Коровы Земун, Перун от Матери Сва, от Лады… Корова Земун – кормит. Это Поднебесная, которая повернута в мою сторону головой, как земля вампира, которая питает тебя образами. Велес – земля. Не «сыра земля», а именно земля, животворящая, которая живой делает материю. Корова Земун – Поднебесная, но не просто Поднебесная, а Поднебесная в целом. Яга Виевна – Поднебесная, ее основа, природа, планеты и звезды, все, что ты видишь. Соответственно, Перун тоже земля, Дива-Додола – Небесная Подвселенная, ее основа. Матерь Сва – Небесная подвселенная, которая обращена на Поднебесную подвселенную. Естественно ни в какое сравнение две невесты, Яга Виевна и Дива Додола, не идут, одна живет в роскошных палатах, вторая в захолустье, в избушке на курьих ножках, на речке Смородине, которая костями усыпана. И все они Боги, не как человек, а как часть меня, я в деталях. У человека всегда был выбор, поставить как щит или Перуна, к которому он устремил ноги, или Велеса, в котором он имеет свой надел, или Матерь Сва, которая проливается на него дождем, или Корову Земун, которая рассказывает мне о человеке, или Сварога, который и тут и там, или Сварожича, который породил его, или Семаргла, который примет его, заключив с ним союз. Все хорошо, когда над человеком нет человека.