Кроме того, Эд Регис убеждал себя, что это все равно бесполезно. Если дети остались там, на дороге, они никак не могли уцелеть. И, конечно же, он, Эд Регис, теперь уже ничем не сумеет помочь бедняжкам. А значит, он с тем же успехом может оставаться в своем укрытии. Все равно, кроме него самого, ни одна живая душа не узнает, что здесь произошло. И он все равно ничего не мог сделать. Вот он ничего и не делал. Просто в течение получаса лежал, вжавшись в грязную землю за валунами, старался побороть страх и не думать о том, погибли ли дети, и о том, что скажет ему Хаммонд, когда об этом узнает.

Что заставило его наконец пошевелиться – так это странное ощущение во рту. В углу рта Регис почувствовал какое-то непонятное онемение и как будто зуд или покалывание. Сперва он подумал было, что поранился, пока катился по склону. Потрогав лицо, Регис нащупал у уголка рта какую-то припухлость. В этом месте кожа слегка зудела, но было совсем не больно. И тут Регис понял, что это за припухлость, – это была пиявка, которая впилась ему в губу и набухла, насосавшись его крови! Отвратительная тварь почти забралась ему в рот! Содрогаясь от омерзения, Эд Регис принялся отдирать пиявку, чувствуя, как эта гадость отделяется от его плоти, а по губам и пальцам текут теплые струйки крови. Регис плюнул и отшвырнул противную тварь в сторону. И заметил еще одну пиявку, которая присосалась к руке. Он отодрал и эту – на руке осталась темная кровавая полоса. Боже мой, может быть, он вообще весь покрыт этой дрянью?! Это все из-за того, что он упал вниз с холма. Холмы в джунглях буквально кишат огромными пиявками. И темные, сырые расщелины в скалах – тоже. Что там рассказывали рабочие? Пиявки любят заползать под нижнее белье. Им нравятся укромные теплые местечки… Они заползают прямо в трусы и присасываются к…

– Э-е-е-ей!

Регис замер. Это определенно был человеческий голос – его донес порыв ветра.

– Э-ей! Ау-у-у! Доктор Гра-а-ант!

Господи, да это же кричит та маленькая девчонка!

Эд Регис прислушался. Похоже, девчонка просто звала Гранта – она кричала не от страха и не от боли. Просто звала, и все. И тут Регис сообразил, что все могло случиться не совсем так, как он себе представлял, – тираннозавр мог уйти с дороги, мог и вообще не наброситься на машины, а значит, все остальные могли остаться в живых… Грант и Малкольм. Вообще все они вполне могли остаться в живых. Осознав это, Регис мгновенно пришел в себя и перестал трястись – точно так же пьяные иногда мгновенно трезвеют, когда их хватают полицейские. И Регис сразу же почувствовал себя гораздо лучше, поскольку знал, что ему теперь следует делать. К тому времени, как Эд Регис выполз из расщелины между валунами, он уже почти придумал, что сейчас сделает и что станет говорить, под каким соусом подаст остальным то, что с ним случилось.