А пока напарница продолжала вести нас вперёд, изредка произнося что-то несвязное. Её трудноразличимая речь напоминала вялое помахивание хвостом, чтобы отогнать от себя надоедливых мух из навязчивых мыслей, что с каждым преодолённым песчаным холмом давалось ей всё тяжелее. К этому времени солнце проделало небольшой путь по куполу неба и нам стало окончательно понятно, что направление, выбранное всемогущей женской интуицией, вело нас на запад и совсем скоро ко всем нашим бедам прибавится ещё одна, в виде ярких ослепительных лучей, бьющих прямо в лицо. Мы порядком устали, если не сказать хуже, невероятно вымотаны этой прогулкой по безжалостной пустыне. Наши модные костюмы оказались весьма продвинутым технологическим изыском и неплохо спасали от жары, но этого было мало. Барханы сменяли друг друга, взбираться на них становилось всё труднее, а после каждого подъёма горизонт издевательски убегал от нас всё дальше, просыпая за собой новые океаны горячего песка. В горле уже давно пересохло настолько, что язык перестал ворочаться, буквально присыхая к нёбу, но теперь к невыносимой жажде прибавилось ещё и стенающее чувство голода. С самого «рождения» мы не думали о еде, воде или даже сне. Мы учились жить заново, внимали нашим новым чувствам, привыкали к ним, а ещё нас так сильно напичкали различными лекарствами, адреналиновыми инъекциями и сотней других прекрасных препаратов, что мы даже подумать не могли об естественных потребностях. Но теперь, когда мы полностью обжились снаружи и со всей тяжестью ощутили жизнь за границей капсулы и Купола, мы снова превратились в обычных людей, заблудившихся в бескрайней пустыне. В какой-то момент я забрался на вершину очередной кучи проклятого песка и уже был готов сдаться, заныть как ребёнок и упасть лицом вперёд по склону бархана, но вместо этого уткнулся носом в спину Киры. Она неподвижно стояла на вершине и с усталым, но довольным лицом победителя указывала рукой куда-то вдаль.

– Видишь? Видишь?! Я же говорила! – устало воскликнула она. – Дом! Люди!

Я встал рядом с ней и проследил за её рукой, гордо устремлённой вперёд, где действительно увидел надежду, что слабо забрезжила перед нашими взорами. Навстречу нам от самого горизонта тянулась тёмная полоска дороги, запорошённая сверху небольшим слоем песка, но недостаточно сильно, чтобы скрыть её грубые очертания. Отсюда мне казалось, что это похоже на асфальтовое шоссе вполне отличного качества для такого захолустного уголка мира. Ненароком можно было подумать, что её проложили совсем недавно и даже ещё не успели нанести разметку и поставить фонарные столбы. Без всего этого шоссе производило ощущение инородности, будто чужеродный объект на кристально чистом полотне первозданной природы. Дорога шла прямой линией с запада на восток, как волнорез разрезая барханы песка, которые настигали её по обеим сторонам, а метров за пятьсот до нас она делала крутой поворот на девяносто градусов и уходила на север, затем огибала невысокое горное образование, скрываясь за его широким основанием. На том самом крутом повороте мы заметили небольшое одноэтажное строение с большими и широкими окнами, а сбоку от него находилась неуклюжая пристройка, напоминающая гараж с массивной железной дверью. Рядом со зданием я также приметил несколько припаркованных фургонов и внедорожников неизвестных мне марок. Ничего подобного я раньше не видел, хотя в любом техническом творении рук человека можно безошибочно угадать его прямое предназначение, особенно когда это касается транспортных средств. За столетия, прошедшие с промышленной революции и изобретения автомобиля, его конструкция в общих чертах так и не претерпела существенных изменений. Менялись только форма, дизайн, отделка, небольшие технические усовершенствования внутри салона и удобство управления, немного повысились комфорт и безопасность водителя и пассажиров, но автомобиль всегда оставался автомобилем, а человек человеком в любое время и при любых обстоятельствах.