Афродита засмеялась. Ей не изменить его.

Дикий, самовлюбленный садист-отшельник, возомнивший себя богом. Остерегающийся своих детей больше, чем врагов. Но с ним она чувствует себя счастливой. А в нем просыпается любовь к ней и к жизни.

Разве не это самое великое чудо?

– У меня есть подарок. – Он взял со стола футляр, где лежал ошейник из золота и янтаря, с ажурным витьем тонких цепочек по краю.

Богиня повернулась к мужу спиной и убрала волосы.

– Идеальный подарок для идеальной шейки. Но он не подходит к платью. – Щелкнув застежкой, проговорил Элиас. Одно прикосновение к ткани – и перламутровое одеяние разлетается тысячей искрящихся лоскутков.

Вернее, должно было разлететься, но вместо этого начинает медленно тлеть, обжигая кожу невесты.

Молодожены в ужасе засуетились в попытке быстрее расстегнуть все 294 пуговицы на платье. В конце концов, Элиас просто разорвал юбку и стянул с девушки горящую одежду.

– Мой властелин, кажется, ты всю силу камню отдал. – Задыхаясь, сказала Афродита. На коже виднелись алые пятна ожогов. Ошейник остался на месте. Некоторые цепочки длиной доходили до груди девушки и цеплялись за заострившееся соски.

– Сейчас мы восстановим баланс. – Элиас медленно намотал косу с бутонами цветов на руку, так чтобы Афродита прижалась к нему вплотную.

– Но перед этим ты излечишь мои раны. – Выдохнули ее губы.

Элиас поцеловал свою жену. Сначала в уголок рта, потом в шею, украшенную знаком его покорности и любви.

Ошейник должен был свести к нулю влияние богини. Ведь вся эта зависимость от ее тела, от ее прикосновений, даже от её запаха, не могла быть настоящей.

Но, как обычно, магия дала сбой в работе с Афродитой.

Словно в забытьи, он наслаждался каждым сантиметром её нежной кожи.

На постели среди цветов и яблок их тела резались о шипы и давили сок из плодов. И его богиня была счастлива.

И это единственное, что имело значение.

110 лет спустя