* * *

Орки проявили себя дважды. Первый раз, когда ударили в бок тяжёлой коннице своими всадниками на быках. Их было около семидесяти. Вроде бы это не много против двухсот из тех, что не полегли на приступе стены, но тут как посудить…

Быки не такие пугливые, как лошади, они мощнее, топчут сложившихся под напором. Пусть медленнее коней, но в тяжёлом ударе им нет равных…

Я смотрел на события со стены через монокль с зеленоватым отсветом. Марвук и Озлур считали убитых и прочие потери штурма. Рядом суетились только Адрус и Гумус.

– Адрус, я вроде как ничего не обещал… Но меня…

– Мсти… – коротко ответил второй сын графа.

Наши жалкие полсотни смеси тяжёлых и лёгких конников ударили в тыл в самый неприятный момент. Я болтался в седле, но не мог не присутствовать на нашем триумфе. Какая атака без главного, и пофиг, что предводитель едва не падает с коня. Надо и будь, вот и всё.

Я многого не видел, но потом мне рассказали, что конница графа нарвалась на мелкого гоблина с десятком охраны. Ещё на подходе кавалерии лучники графа поняли, откуда надо ждать беды, но они опоздали. Стрелами сняли только половину из охранения шамана, остальные прикрыли колдуна.

Потом начался маленький локальный ад для конницы. Со стороны ничего вроде не произошло, но первые головы конников вдруг испугались чего-то невидимого и замешкались. Итог – сломанные ряды кавалерии, хаос и сорванный разбег коней. Именно поэтому среди них были такие большие потери. В малоподвижную из-за хаоса мишень конницы врубилось стадо быков с орками на них.

Пыль закрыла от взора то, что там происходило. Меня больше занимали лучники, которых я по договорённости должен был вынести…

* * *

К лучникам мы прорвались без особых проблем. Мы рубили всё, что движется. У меня перед глазами всё ещё стоит мальчишка лет пятнадцати, что кричал «не убивайте». Глаза блестят, он пытается отползти, но куда там. Моё второе «я» его уже приговорило. Оно со мной не всегда сочетается, муки совести всегда падают на меня, а не него.

Мальчишку убил походя, даже не обернулся. Господи, прости ты нас грешных, я же мог и по-другому сделать, но я слаб, поддался искушению…

Что ты скажешь мне, очкастая жирная мразь?! Скажешь, что я сволочь?! Да я это и без тебя знаю! Да, я убийца по твоей морали. А ты мне лучше ответь, сосунок, а убивал ли ты?! Кто ты такой, чтобы судить меня?! Думаешь, ты будешь лучше при таких раскладах? Думаешь, я просто так рассказываю то, что рвёт меня изнутри?! Брось! Я могу сказать, только то, что могу сказать…

Считай это моей исповедью. Думаешь, всё так просто?!