Посмеявшись с моего, по–видимому тупого лица, она наконец прервала мой поток сознания:

— Успокойся, шучу я, шучу! У тебя по лицу видно, что ты уже представляешь как растерзанным толпой за отношения с несовершеннолетней!

— Тебе нет 18?! Ты же на втором курсе в универе! Не может такого быть!

— Старичок, не хочу тебя расстраивать, но ты никогда не слышал такую фразу как «Закончить экстерном»? А насчет возраста, не парься, а то инсульт он такой, приходит неожиданно, мне через пару дней уже 18! Так что будет как в той песни из молодости моего отца «Увози за сто морей и целуй меня везде».

В итоге оказалось, что Снежана знает, как пройти в библиотеку, и даже сказала, что в гильдии наемников таковая имеется.

Пока я пытался придумать причину, по которой в гильдии наемников находится библиотека, мы сообственно и подошли к оному заведению.

Видимо нам повезло, потому что на улице, перед входом, я встретил Бэра, который курил трубку… И судя по его довольному лицу, там что–то явно интересное. Таааак, Андрей, не забиваем себе голову. У тебя дело. Ты решил заняться серьезными делами.

— Оооо… — увидев меня, произнес Бэр — а вот и ты! — глупо улыбаясь закончил он.

Черт, ну я точно хочу попробовать эту штуку! Явно забористая! Я ведь почему раньше злой был? Потому что у меня такой трубки не было!

— Да, а вот и я. Слушай, извини что на ты, и что сразу с просьбой, но дай попробовать что ты там куришь? Дрянь то первоклассная судя по всему! — Ну не удержался я, да! Осудить каждый может, а вы попробуйте понять!

— А, так это… да… Без проблем — весело улыбаясь проговорил он, после чего передал мне трубку.

Сказать, что я взял её с неким благоговением, это ничего не сказать, не хватало только трясущихся рук да слез на глазах. Зато это с лихвой компенсировал взгляд Снежаны, в котором отчетливо читалось «На что я подписалась?!». На приключения ты подписалась, детонька! Будешь меня еще стариком называть!

С лицом, полным предстоящего блаженства, я втянул в себя дым… И…

Ничего. Ни–че–го. Я воздух втянул!

— Там же ничего нет?! — с возмущением смотря на Бэра, воскликнул я.

— Ага… совсем — сказал этот… нехороший человек, продолжая счастливо улыбаться.

— Но почему ты такой веселый тогда?! — в сердцах воскликнул ваш покорный слуга.

— А я просто ебанутый… — радостно щурясь, сказал этот грозный мужик. Правльно говорят, первые 40 лет жизни мальчика, самые тяжелые.

Слов нет, одни эмоции. Это занавес. Фиаско. Провал.

Неожиданно для самого себя, я начал ржать как конь, и даже остановиться не мог. Бэр меня поддержал в этом начинании, и мы как два идиота, оглашали всю улицу своими хохотом.