Тут силы Бэра все–таки покидают, и он начинает медленно оседать на землю, да уж, видимо перетрудился старичок. Об этом прямо–таки кричит струйка крови из носа, и даже глаз!

Вместе с тем, как Бэр падает, время ускоряется до привычного нам, и на землю падает четыре, уже мертвых, да–да, свернутые шеи как оказывается совсем не способствуют продолжительности жизни, хотя кто бы мог подумать, тела.

Теперь мы с Бэром оба лежим на земле, и не знаю как там он, но я уж точно пошевелиться не могу, видимо яд таки добрался до меня. Про иссушенною ногу я вообще молчу. Мда уж, обидно выходит, меня в конце концов спасли от оружия противников, но я таки умру. Какой–то не смешной анекдот.

К счастью, ребята, видимо окрыленные моим чудесным спасением, довольно быстро разделываются со своими противниками, и в живых врагов у нас не остается, хотя я не удивлюсь, если сейчас из–под земли снова кто–то вылезет, ощущение, будто я герой какого–то романа, где автор всласть издевается над главным героем, объясняя все это необходимостью неожиданных сюжетных поворотов. Видимо ему никто не сообщил, что сюжет это не про кучу противников в неподходящий момент.

Ладно, минутка лирических отступлений закончена, теперь вернемся к нашим баранам, то есть к моей команде.

Как только последний из монстров повержен, ребята сразу подбегают ко мне, но каменными статуями застывают, увидев мою ногу. Ну не комильфо, согласен, но чего такие траурные лица то делать?

— Ариох… Твое лицо… Оно совсем бледное! — с надрывом выдает свой вердикт Ната. Ага, значит они не из–за ноги, ну тоже нашли проблему, бледное лицо… Они коренных петербуржцев еще не видели! А уж если они еще и после попойки… Там вампиры просто от зависти зубами скрипят.

— Ну бледное и бледное, со всеми бывает… — едва ворочая языком, произношу я.

— Ты отравлен! — вновь патетично вскрикивает Ната. Я что–то не пойму, у нас тут клуб капитанов очевидностей? Ну отравлен и отравлен, главное, что она теперь может меня вылечить!

— Ну ты же сможешь меня вылечить? — произношу я, и, кажется, в этот раз это было еще сложнее. Черт, немеющий язык, это то еще удовольствие…

— Я не умею лечить яды! — со слезами на глазах произносит Ната.

Таааак….. А вот такого момента я что–то не учел. Твою мать, значить залечить открытую рану она может, а яд вывести нет?! Что за бред!

Не хочу я умирать, еще и так позорно! Я только поверил, что выживу! Автор, твою мать, откуда такое желание моей смерти?! Я тебе какое плохое зло сделал?! Если продолжишь в том–же духе, то я клянусь, во снах буду тебе являться!