В последний момент он скользнул в сторону и прошмыгнул мимо сального ужаса. Его плечо случайно коснулось тела толстухи, и Васю окатила волна отвращения. От жирной массы шел жар и смрад едкого вонючего пота.

Влажные пальцы скользнули по его спине, но Вася, поддав ходу, уже несся по узкому коридору. За его спиной тяжело грохотали ножищи злобного тролля.

Впереди замаячила лестница, ведущая наружу. Вася решил, что сейчас выбежит на поверхность и спрячется на кладбище. Среди крестов и надгробий будет больше места для маневра, чем в узких коридорах склепа. Потому что если толстуха загонит его в тупик, ему несдобровать. Сначала она отнимет его потенцию, а затем и жизнь.

Он повернул на лестницу, и едва не столкнулся с сестрой Марфой. Та вскрикнула, увидев Васю, на чьем лице застыл великий ужас.

– Сестра Марфа! – заорал вампир, заключив монашку в объятия. – Ты здесь! Сука, наконец-то!

– Я здесь, здесь, – успокоительно погладила его по спине сестра Марфа. – Что случилось, Вася? Исходя из твоего звонка, я поняла, что стряслось нечто ужасное.

– Пиздец стрясся полный! – разрыдался Вася. – Сестра Марфа, ты веришь в демонов?

– Они существуют, – серьезно кивнула монашка. – Иногда в этот мир из темных глубин ада проникает нечто, одержимое злом.

– И жиром! – добавил Вася. – Сестра Марфа, твой час пробил. Пора вкатить пизды великому злу.

– Я готова, – заверила его монашка. – Моя вера тверда, как соски на морозе. Но где же обещанный демон?

Отвечать не пришлось, демон пожаловал сам. Толстуха вбежала в прихожую и увидела своего возлюбленного в объятиях какой-то монахини.

– Как это понимать? – завизжала она. – Вампир, что происходит?

– Вот он, демон ебаный! – завопил Вася, указывая на нее. – Свинозавр, пособник Люцифера.

– Это вот демон? – с сомнением произнесла сестра Марфа, разглядывая толстуху. – На вид так обычная жирная девушка.

– Я не жирная, – обиженно проворчала та, – я позитивно упитанная.

– Говорю тебе, это пиздец какой демон! – кричал Вася, тряся сестру Марфу за плечо. – Слышала бы ты ее хулу на святую веру. Она тут такое несла, что все иконы со стен попадали. Говорила, что вместо трех храмов в день лучше строить по три туалета. Потому что храмов, говорит, и так до жопы, а посрать по-людски негде. От южных, говорит, морей, до полярного края, народ-богоносец в кусты да ямы гадит на корточках. Как весна наступает да снег сходит, не продохнешь от духовности. Повсюду кучи, лужи, смрад.

– Неужели она такое сказала? – ужаснулась сестра Марфа.

– Ебать да! И это я еще смягчил, пожалел тебя.

– Боже ты мой! Она воистину демон. Ибо кто еще может нести такую богопротивную ересь? Строить туалеты вместо храмов? Да ведомо ли тебе, исчадье ада, что русский человек обращен всеми помыслами к небу? Ибо открылось ему, что бренная жизнь суть тлен и прах. Русский человек телесно проживает в говнище и отстое, а духовно уже одной ногой в раю. Он и нарочно пытается засрать все вокруг, чтобы подчеркнуть низость и грязь всего материального. Когда русский человек, сидя со спущенными штанами над грязной ямой, смотрит глазами одухотворенными на золотой купол храма, тогда открывается ему промысел божий.