– От необдуманного шага, продиктованного жаждой наживы. Братик, ты же не любишь Ксению. Зачем тебе на ней жениться? Жениться нужно по любви. Да и ты, братик, ей тоже глубоко безразличен. Она вообще какая-то тупая. Просто ее родители хотят войти в число аристократов. Ты для них не более чем средство достижения цели. Я пыталась уберечь братика от семейного несчастья. Поверь сестренке, женившись на Кровососкиной, ты бы страдал всю оставшуюся жизнь. Я не могла этого допустить.

Вася буквально видел, как богатое приданое уплывает от него в руки проныры Анатоля. Кровавые фермы, должные обеспечить ему жизнь в достатке и роскоши, проходят мимо и достаются другому. А он остается у разбитого корыта все с той же голой жопой, что и прежде. Точнее, с голой жопой и поголубевшей репутацией, потому что сектанты явно выложат в сеть видео с его участием. И помешать он им не сможет, потому что до сих пор даже не выяснил, что такое кровавое полнолуние.

Кто-то должен был за все это ответить.

Мечтательно улыбаясь, Вася потянулся к кирке. Лолька, проследив за ним взглядом, быстро спросила:

– Братик, а чего это ты такое делаешь?

– Сейчас сестренка узнает, – ответил тот, когда его пальцы сомкнулись на рукоятке инструмента. Кирка была что надо – тяжелая, удобная. И смертоносная.

– Васенька, – забормотала Агата, – не в крови ведь счастье. Знаешь, как говорят – с милой и в шалаше рай. Звучит по-идиотски, но ведь это правда.

– Уж не ты ли та самая милая из сраного шалаша? – спросил Вася.

Лолька покраснела.

– Ну, возможно, – буркнула она.

Вася криво усмехнулся.

– Ты что, реально дура? – спросил он. – Нахуй ты мне сдалась? Погляди на себя.

– Васенька, стерпится-слюбится.

– Какое, в жопу, стерпится? Ты же ребенок. Знаю, по паспорту тебе уже сорок с хвостом, но ебут не в паспорт. Да и я не педофил, и вряд ли им стану. Я люблю сиськи, понимаешь? Большие сиськи? Где твои сиськи?

Лолька начала плакать, но в этот раз давление на жалость не сработало. Вася однажды пожалел ее, пригласив в гости. С тех пор он еще сто раз пожалел, но уже о своем опрометчивом поступке.

– Васенька, мы что-нибудь придумаем, – пообещала ему Агата.

Вася выпрямился, держа кирку в руке.

– Я уже придумал, – сообщил он, и его глаза зверски сверкнули в полумраке.

Лольку охватило беспокойство.

– Васенька, – забормотала она трусливо, не отрывая взгляда от кирки, – братик, ты чего это затеваешь, проказник? Ты так не шути!