Но отцовский голос продолжал безжалостно звучать:

– На второй день после устройства ты решил смешно пошутить и насрать в шахту лифта. Сын, что с тобой не так? Опять какие-то забавы с говном. Сын, в мире много других вещей, помимо говна. Почему тебя тянет только к нему? Вот и в тот раз ты опять решил пошутить с фекальным душком. Сел, свесил жопу над шахтой, и начал срать. Но в процессе потерял равновесие и упал в шахту.

Андрей Носфератов покачал головой.

– Это был твой шанс погибнуть и прервать свою дерьмовую жизнь, но ты спася. Пролетел два этажа и рухнул на дощатый настил, прямо в собственное говно. И вымазался в нем сверху донизу. Помнишь, какое прозвище дали тебе рабочие?

Вася хотел бы забыть, но не получалось.

– Говношлеп, – подсказал папа. – Тебя нарекли Говношлепом и уволили. Уже второй раз за одну неделю. Даже тупой человек сделал бы из этого выводы. Но только не ты. Ты пошел на третью стройку. Завидное упорство, сын. И история повторилась. Опять шутка, опять говно, опять позорная кличка и увольнение. Спору нет, попытка подмешать фекалии в штукатурку уже прогресс на фоне твоих прошлых выходок. Но с дозировкой ты явно переборщил. Тебя вычислили. И нарекли Говномазом. А затем уволили с позором.

– Убейте меня! – требовал Вася, заливаясь горькими слезами. Словно вся жизнь прошла у него перед глазами. И вся она была наполнена манипуляциями с дерьмом. Он поскальзывался на нем, падал в него, обмазывал им стены, заворачивал в фантики от конфет и пытался скормить коллегам. Васе стало страшно. Неужели с ним действительно что-то не так?

– Отчаяние охватило меня, – признался отец. – Я почти опустил руки. Почти поверил, что мой сын дегенерат. Все указывало на это. Не только на работе, но и в свободное время ты вел себя как феерический еблан. Взять хотя бы тот случай, когда ты пришел на день рождения к другу и нассал в компот. А чтобы никто ничего не заподозрил, пил его наравне со всеми.

– Я всего-то два глоточка сделал, – простонал Вася, пораженный тем, откуда эта история стала известна отцу. О ней ведь не знала ни одна живая душа. Но затем вспомнил, что папа не живой, да и души у него нет. Он коварно следил за своим сыном, тщательно фиксируя все его тупости и мерзости. И это было несправедливо. Потому что не они одни составляли Васину биографию. Были в ней и светлые, даже героические эпизоды. Например, однажды Вася спас тонущего в пруду ребенка. Бросился, и вытащил из воды, когда малец уже почти пошел ко дну. Васю за это сильно хвалили, даже хотели дать грамоту. И дали бы, не разболтай спасенный пацан о том, что это именно Вася и столкнул его в пруд.