В доме старого китайца было пусто. Герман подошел к столу, взял кусок хлеба, луковицу и, жуя на ходу, вышел на улицу. Следовало отыскать Герду. После похорон Дуго он ее больше не видел, рыдающую девушку увели с собой женщины Лиственников. После часа безуспешных поисков следопыт наткнулся на Чена Ли.

Заметив Германа, Чен Ли в качестве приветствия слегка поклонился. Следопыт хотел сказать “доброе утро”, но осекся, поняв, что добрым это утро никак не назовешь. Он тоже поприветствовал старосту поклоном.

На вопрос, не видел ли тот Герду, маленький китаец пожал плечами и сказал, что она “уела много-много раньсе”. Прежде чем Герман успел выяснить, правильно ли он понял этот странный ответ, старосту окружили Лиственники, наперебой начавшие кричать, как важно оплести частокол колючей проволокой. Не имея возможности отвлечь китайца от жаркой Дискуссии, следопыт поспешил в замок, где Лиственники устроили госпиталь.

Возле входа он увидел сидевшую в своей извечной позе (колени подтянуты к подбородку, руки обхватывают ноги) Моргану. Она бросила на следопыта внимательный взгляд, Герман, проходя мимо, потрепал ее по светлым кудряшкам. Почему-то теперь следопыт был очень рад, что девочка осталась с ними.

Франца он застал возле раненых. По тому, как юный Госпитальер отдавал приказания и как его слушались люди, Герман понял, что Франц времени зря не терял.

“Интересно, скольких он спас за прошедшую ночь?” — подумал Герман.

Выглядел Госпитальер очень плохо: бледная кожа, круги под глазами, измученный взгляд. Да еще и синяки после встречи с Ангелом…

Заметив Германа, Франц устало кивнул.

— Как дела? — спросил Герман.

— Могло быть хуже, — ответил Франц. — Шестеро умерли ночью, двоих тяжелых практически вытащили с того света, но, что будет дальше, покажет время. За остальных я спокоен.

— Ясно.

— Слышал… — голос Франца дрогнул, — …про Дуго?

— Да, — следопыт сжал зубы, — я уверен, кто-то должен ответить за его смерть.

— И Густав пропал… А я со всем этим, — паренек шмыгщ носом, — только сегодня узнал, от Герды.

Сказал и осекся, словно выболтал какую-то тайну.

— Когда ты ее видел? — спросил Герман.

— Э… — замялся Франц.

— В чем дело? — нахмурился следопыт.

— Ну… Я не должен тебе говорить, что видел ее.

— А почему ты не должен мне говорить? И где Герда?