– Мои сестры ничего не сделали! – возмутилась я. – И Сэмюэль тоже. Вы должны их отпустить! Маттиас, пожалуйста! – Я в отчаянии вцепилась в рукав его мантии. У меня внутри все оборвалось, когда я увидела алые Правила, вышитые по краю. Он был одет для суда.

– Мы будем соблюдать Правила сейчас и всегда, – возразил Маттиас, значительно взглянув на хозяина таверны.

– Где Леланд? Без него нельзя начинать, – сказал Эймос Макклири, опираясь на трость. Она липко блестела от подсыхающей крови. На лице у Старейшины тоже виднелись мелкие капельки, а на его седых волосах словно появились крапинки ржавчины. Кровь была не его.

– Я слышала, как он разговаривал с Уинтропом Маллинзом в нескольких улицах отсюда, – сообщила я, надеясь, что, поделившись сведениями, заслужу более милосердное отношение. – Они ругались… А потом раздались выстрелы.

Эймос поджал губы, мрачный, точно гробовщик.

– Значит, мы вынуждены предположить, что он погиб. У нас нет времени на сомнения. – Он бросил взгляд на Кельвина. – Может, назначим Бермана на его место?

– Так не делается, – нахмурился Маттиас.

– Мы уже давно делаем все не так, как положено, – возразил Эймос. – Посмотри вокруг. Если мы не начнем действовать немедленно, от города ничего не останется.

– Я согласен, – сказал Кельвин, не желая упускать свой шанс.

– Нет, погодите…

– Некогда! – рявкнул Эймос, безумно сверкая глазами. – Говорю же, времени нет!

Он занес трость и ударил Маттиаса по голове. Тот отпустил меня и зажал рукой окровавленный лоб.

– Что за бес в тебя вселился, старик?

– Давно надо было это сделать. Не думай, что я не знаю про ваши с Леландом тайные встречи, которые вы устраивали всю зиму, чтобы плести заговоры у меня за спиной. Вы хотели от меня избавиться. Лишить меня места в совете.

Маттиас закашлялся кровью.

– Ты был болен.

– Это не оправдание!

– Не могли же мы остановить всю жизнь в городе и просто смотреть, как ты умираешь!

– Ну теперь-то я не умираю, верно? – Эймос нанес ему новый удар. Резное Древо Основателей проломило Маттиасу челюсть.

Тот отшатнулся. В широкой мантии, окруженный кошмарной дымовой завесой, он вдруг показался мне намного больше, чем на самом деле, – странный, искаженный силуэт, напоминающий рисунки в альбомах Эфраима, минотавров и рогатых обезьян, которые бродили по пустошам на двух ногах с кожистыми крыльями за спиной.