— Объяснитесь, пожалуйста, Владимир Игоревич, — осторожно произнес Нечаев.

Миша Тен замер. Его спина в один миг покрылась холодным липким потом. Такого поворота он не ожидал. Он уже слышал звук фанфар и хвалебные речи в свой адрес, а вместо этого поганый прохарь в открытую записывает его в виновники ночных событий.

— Ночью на территории накопителя я наткнулся на три трупа дагестанцев. Это были авторитетный гражданин Российской Федерации Юнус Билалов по криминальному прозвищу Фарш и его телохранители. Их мастерски зарезали и положили на видном месте, около ангара с дагестанцами. Все трое были убиты ножами, кастрированы и, самое примечательное, их гениталии затолкали каждому в рот.

— А почему вы уверены, что это сделали корейцы?

— Потому что меня самого чуть не убили корейцы, когда я наткнулся на трупы. Около трупов была засада. От которой мне едва удалось уйти. Но самый главный вопрос — не почему это сделали корейцы, а зачем. Подумайте сами. Как должны были отреагировать дагестанцы на то, что убили их лидера с телохранителями и так поглумились над их трупами? Конфликт был гарантирован. Дагестанцы кинулись мстить. Корейцам нужно было столкнуть лбами вас и дагестанцев.

Миша Тен чувствовал, как у него земля уходит из-под ног. Вновь давало о себе знать больное сердце, о котором он уже и думать забыл. Следователь выводил Тена на чистую воду как по нотам, а сейчас его еще и заставят петь по тем же самым нотам, которые придумал следователь. На помощь Бао и его людей надеяться не приходилось. В здании комендатуры их не было. Бао сейчас руководил погрузкой всего захваченного добра в машины и подготовкой к отъезду. В кабинете Миша был один. Можно было попытаться выпрыгнуть в окно, но успеет ли он добежать до него? Через двери тоже выскочить не получится, хотя он сидит в полутора метрах от двери: там его поджидают помощники Иваницкого. Придется выкручиваться. Миша прекрасно знал методики следственной работы. Лучшим средством защиты было нападение. Предстояло запутать следствие, разбить состав и доказательственную базу, внести сумятицу и посеять сомнения.

— Вы забываетесь! У меня погибло семь человек и девять человек ранены. Мы спасали людей, — гневно попытался осадить следователя Миша.

— Товарищ подполковник, сколько человек погибло у вас? — Иваницкий обратился к своему начальнику, проигнорировав реплики Тена.

— Нисколько. Двое раненых, и все.

— А сколько человек погибло у вас, товарищ капитан?

— Только водитель автобуса, но вообще-то он из гражданских был, а раненых у меня нет.