Военные похихикали и стали готовиться к приему новых гостей.

Добившись своего, Иваницкий увел своих соратников в кабинет. Времени еще было вагон, и терять его зря было большой роскошью. Следовало заняться неким Пистоном, который имел совершенно непонятные виды на накопительный пункт и его обитателей.

Бочкин не любил тайн. Если что-то скрывают, это явно может ударить не только по башке, но и в спину, а инстинкт самосохранения у Бочкина был развит чрезвычайно сильно. В момент возвращения в накопительный пункт ему сразу буквально ударила по глазам разительная перемена в придурковатом следователе. Выбрав удобный момент, он вошел буквально на плечах зазевавшихся караульных в комендатуру, которую теперь превратили в неприступную крепость. Наружные стены были обложены мешками с песком и бетонными дорожными плитами. На крыше комендатуры и около ворот разместились наспех выполненные капониры. Просочившись во внезапно ставшую недоступной комендатуру, он пошагал на второй этаж.

Погрузиться в пучины служения Долгу новому Иваницкому с командой помешал Бочкин.

Щелкнула дверная ручка, и дверь беззвучно распахнулась. К новообращенным вошел Бочкин.

— Привет, душегубы! А кто это вам четыре неправильные буквы на двери нарисовал? Там три правильные советские буквы должны быть написаны. С «ха» начинается.

Бочкин был в приподнятом настроении.

— Бочкин, а зачем ты живешь? — вместо приветствия спросил у него Иваницкий.

Усатый мужик опешил, вперив непонимающий взгляд в лицо следователю. Процесс шевеления извилинами отразился на лбу глубокими морщинами.

— Бочкин, ты знаешь, зачем ты живешь? Для чего? — продолжил непонятный разговор Володя.

— Хм… Для себя я живу. Вы чего тут? Политуры перепились, что ли?

— Нет, Бочкин, просто мы теперь знаем, зачем живем.

— И зачем же вы живете?

— Бочкин, а ты человека убить можешь?

— Могу, конечно. Теперь особенно.

— А тебя совесть грызет, когда человека жизни лишаешь?

— Ну, ты это загнул. Может, «белочка» к тебе в гости пришла?

— Грызет тебя совесть, — утвердительно ответил за Бочкина Иваницкий и продолжил: — А есть такие покойники, за которых тебя совесть не мучит?

— Есть, конечно, — уже настороженно ответил усатый мужик.