Ивана поместили на установку, отрегулировали держатели для конечностей, после чего туго примотали к ним руки и ноги — в нескольких местах, вплоть до ладоней и ступней. Так, что он оказался фактически распятым, с раскинутыми руками, в полулежащем положении. Надели на глаза нечто вроде подушечек, закрепленных на ремешке, — опоясали, заклеив на липучку. Наконец, прочно зафиксировали голову.

— Мы здесь, даже если вы нас не видите, — послышался голос Скворцова. — Еще раз повторяю — если захотите дать понять, что отказываетесь от своего упрямства, просто начните что-то говорить.

Влад помолчал, видимо, ожидая, что Иван с перепугу начнет «что-то говорить» уже прямо сейчас. Однако не дождался.

— Мощность будет меняться с каждым разом, — продолжил он секунд через десять. — Поначалу несильно, так сказать, для предварительного ознакомления, а потом, если вы будете упорствовать, начнется форсирование. Затем решения об интенсивности, о продолжительности активной фазы и паузы будут приниматься в зависимости от переносимости вами этой процедуры. Потерять сознание вам в любом случае не дадут.

Еще пауза.

И — молчание.

— Хорошо, — сказал замначальника КОКСа. — Приготовьтесь — сейчас вы испытаете то, что и представить за всю свою жизнь не могли... Ну, са-а-авок, добро пожаловать в ад, — фамильярно добавил он и весело, заливисто засмеялся.

Смирнов почувствовал, как к его коже в разных местах начали прикладывать электроды.

Минск, 3 февраля 2020 года

Сначала Наташа не почувствовала ничего. Но вскоре появилось и начало стремительно нарастать какое-то непонятное, необъяснимое чувство. Которое можно отдаленно сравнить с провалом из бодрствования в сон — только если это и был сон, то такой, где человек полностью осознает себя и прекрасно понимает, что находится в необычной реальности. Так называемое осознанное сновидение.

Девушка вдруг поняла, что индивидуальное сознание уже не является полностью ей подвластным, что разум начинает быстро и мощно «дополняться» чем-то внешним по отношению к ее личности. Почувствовала, что в ее мозг напрямую, минуя традиционные органы чувств, начинает мощным потоком откуда-то стекаться информация самого различного рода, порой весьма причудливо структурированная.

И это явно не было галлюцинацией. И не было опьянением. Это было что-то похожее на мир, который распахнулся перед ней во всю свою ширь и во всех измерениях сразу.

Она подумала о муже. И вдруг перед ней возник образ. Максим с напарником, старшим сержантом Петровым, на служебной машине едут по улице Славинского — это практически их же район, всё там родное и знакомое. Остановились на автостанции. Максим зашел туда, вышел спустя какое-то время, с чебуреками и двумя упаковками с соком. Сели в машину, поехали дальше. Да, вроде обеденное время уже.