— А какова тогда будет роль простых людей, низов? Если, конечно, они останутся... — сказал Игнатенко.

— Значительную часть, конечно, просто уничтожат. Кого-то подвергнут изуверским медицинским экспериментам. Ведь господам будут нужны технологии вечной молодости, бессмертия, каких-нибудь новых телесных сверхспособностей. Кто-то станет своего рода дворовым крепостным, прикрепленным к каждому конкретному господину, новому дворянину, в зависимости от его ранга. И количество таких крепостных в услужении будет ранговым маркером господина, такой слуга каждому будет предоставляться консолидированным капиталом, то бишь государством, в соответствии с рангом в общей иерархии и заслугами. Это будет даже не столько домашняя прислуга, сколько объекты сексуального рабства, садистской власти, куража. И, что характерно, это будут именно такие же точно люди — да, скорее всего, специально телесно модифицированные, биологически редуцированные, оглупленные, заведомо покорные, — но потенциально такие же, как и господа. Это даст особое чувство такому господину — что он властвует над подобными себе. Ему будет крайне важно иметь в рабах именно тех, кто потенциально может стать такими же, как он, а не человекоподобных роботов, — ибо это, и только это, дает ощущение величия. И это важно не только господину индивидуально, а всему господствующему классу в целом. В этой системе масса рабов понадобится даже не как рабочая сила, а просто по аналогии с термодинамической системой, которая нуждается в резервуаре сброса энтропии.

— А труда как такового, получается, не будет? — поинтересовался Денис.

— Скажем так — целесообразная социально значимая деятельность. Но, конечно, вырожденная. Она будет иметь, прежде всего, вершительский, управляющий характер. Постановка задач и разруливание частных интересов в ходе постоянного соперничества, клановой грызни за высший ранг. Кто-то да, будет что-то исследовать, творить. Но, думаю, при таком подходе, при принципиальном неравенстве, даже среди тех, кому сохранят личную субъектность, всё это неизбежно выродится в бесплодные схоластические упражнения, которые будут лишь аргументами в конкурентной борьбе. Хотелось бы, конечно, чтобы это оказалось просто бредом, страшилкой. Но ведь очевидно, что рано или поздно у правящего класса при росте производительных сил в руках окажется столько средств и активов, что они окажутся способны фактически всё население содержать в тюремных условиях, даже не требуя с них взамен труд. Или вообще убить. То есть будут оставлять в живых из милости, превращать, как я уже сказал, в средство бытового наслаждения и статусной меры.