— Хлопковое дело, дело Медунова, дело Елисеевского гастронома...

— В первом деле есть и фактор провоцирования межреспубликанского разлома. А два последних — да, классика, конечно же...

— Но верхушка нынешних силовых структур — это «орденцы»? — уточнил Иван.

 — Разумеется, «орденцы». Высокопоставленные, вплоть до Вершителей. Но основная масса силовиков, если не вовлечены в структуры Ордена, просто служит, как им представляется, стране. Великой России. По убеждению — стихийные патриоты-державники. Если что-то удастся присвоить, присосаться к активам и схемам, то, понятно, не брезгуют этим. Хотя могут и не быть включены непосредственно в Орден. По отношению к начальству большинство служивых бесправны, они никто и звать их никак. Если вдруг пойдут против самого верха, их ломают беспощадно и показательно.

— Ну да... Сидит в соседнем бараке человек, пытавшийся создать структуру «Правозащита полицейского» — чтобы помогать рядовым сотрудникам противостоять произволу начальства. Разумеется, обвинили в вымогательстве и еще многих преступлениях, на пустом месте сфабриковали доказательства и закрыли сюда...

— Да, знаю его... Власть будет яростно давить любые инициативы, направленные на то, чтобы вбить клин между рядовыми и начальниками в силовых структурах, на то, чтобы наладить дружеские связи между простыми гражданскими людьми и простыми людьми в погонах.

— Ясно дело... То есть Орден — это некий демпфирующий механизм, позволяющий избегать явной и деструктивной борьбы за власть и собственность? Путем ручного администрирования?

— Именно так. Глубинное государство есть не только в США, но и в России, просто по-другому устроенное. У нас это — Орден. Задуманный с самого начала именно как негласный механизм предварительной выработки решений, которым жестко должны следовать все. Вершители — это, по сути, коллективный абсолютный монарх. С передачей прав по наследству — детям, внукам. Или тем, кого Вершитель назначил перед своим уходом, в виде так называемого «Завета».

— А как отбирают в этот Орден?

— Я ранее говорил — по рекомендации уже состоящих в нем. По протекции. Или если человек уникальный и позарез нужный, то за ним сначала наблюдают, а потом подходят и делают предложение, от которого невозможно отказаться. В общем, туда только отбор, а не набор. Причем негласный. Если даже кто-то каким-то чудом прознает про этот механизм и навяжется, клятвенно заверяя, что готов преданно, по-собачьи, служить, то таких, разумеется, убивают, ибо если они нужны, то к ним бы подошли сами. И так на протяжении десятилетий, и доперестроечных, и постперестроечных. Как правило, это потомки влиятельных при СССР людей, которые вовремя стали работать на развал социализма. И они передают уже свои привилегии детям и внукам по наследству. В общем, сформировано новое дворянство.