Брехт открыл левый глаз. Открыл бы и правый, но на правом была повязка. Она опоясывала голову крест-накрест, как у Кутузова сначала, а потом просто как тюрбан недоделанный. И виновата, как у фельдмаршала тоже пуля. Тому, правда, глаз выхлестнула, а Брехту оставила, она – сволочь свинцовая, прошла вскользь, сорвав кожу над ухом, сорвала и улетела дальше в Китай. Иван Яковлевич при этом упал. Упал лицом в землю, без всякого медленного оседания и картинного размахивания руками. Правой щекой с ней встретился и чуть глаз себе не выхлестнул лежащим на земле острым осколком камня. Камень, на счастье, оказался на пару сантиметров правее, и, тоже разорвав кожу у глаза, дальше чиркнул уже по ране. От всего этого Брехта впал в забытьё.
Его обыскали, взвалили на закорки и понесли. Естественно ничего этого начальник железнодорожной станции «Маньчжурия» не помнил. Очнулся в больнице в Чите. Поездом доставили туда его бесчувственную тушку и вместе с ней трёх его спутников.
Потом Ваську, он же Веймин Сюнь, отправили к приёмному отцу в Хабаровск, а Брехта с кореянкой и китаянкой оставили в госпитале при военной части.
Брехт открыл левый глаз и увидел склонённую над ним Куй. Блин блинский, как там у неё настоящее имя? Фамилия точно Ли. Или это второе имя? Там не всё понятно у корейцев. Всё же фамилия. Если отец принц Ли Кан, то, если у Куй в имени есть это «Ли», и оно на первом месте, то, исходя из того, что корейцы всё обезьянничают у китайцев, а там первой всегда идёт фамилия, то Ли – это фамилия девушки. А имя? Хван? Нет чуть по-другому. Точно – Хэван.
– Хэван…
– Хэ Вон. Благодать, по-ллуски, – сквозь сопли, но с улыбкой. А как прелестно звучит. Ещё нужно немного подправить язык, научить букву «Р» нормально произносить и прямо не корейская принцесса, а наш советский человек.
– Хэ Вон, дай попить…
Сунула стакан стеклянный с чем-то горьким.
– Я отвал сделлала. Быстло заживёт.
И тут Брехта укусили за палец на ноге. Он подпрыгнул от неожиданности и выплеснул горький отвар на принцессу.
– Мать вашу! – ох, как голова болит. И щека дёргаться начала. Брехт дрыгнул ногой и под простынёй мявкнули, зашипели и укусили ещё раз. Блин. Это они ведь котёнка, что остался от «Голодного тигра», с собой в СССР принесли.
Куй вытерлась полотенцем, достала из-под простыни ушастенького котёнка полосатого и положила его сверху Ивану Яковлевичу на живот. Какие уши оттопыренные, прямо как у Брехта сейчас. Он даже потрогал левое, незабинтованное. Своё, не котёнка. Да, чуда не произошло, как топорщилось в сторону, так и топорщится. Шили ведь чего на физиономии, могли бы и уши временно к затылку пришпандорить.