– Не за что.
– Мы всегда-всегда будем про это помнить, папа. Никогда не забудем!
Поздно ночью Бодони открыл глаза. Он почувствовал, что жена, лежа рядом, внимательно смотрит на него. Долго, очень долго она не шевелилась, потом вдруг стала целовать его лоб и щеки.
– Что с тобой? – вскрикнул он.
– Ты самый лучший отец на свете, – прошептала Мария.
– Что это ты вдруг?
– Теперь я вижу, – сказала она. – Теперь я понимаю.
Не выпуская его руки, она откинулась на подушку и закрыла глаза.
– Это было очень приятно – так полетать? – спросила она.
– Очень.
– А может быть… может быть, когда-нибудь ночью ты и со мной слетаешь, хоть недалеко?
– Ну, недалеко – пожалуй, – сказал он.
– Спасибо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказал Фиорелло Бодони.
О скитаньях вечных и о Земле
О скитаньях вечных и о Земле
Семьдесят лет кряду Генри Уильям Филд писал рассказы, которые никто никогда не печатал, и вот однажды в половине двенадцатого ночи он поднялся и сжег десять миллионов слов. Отнес все рукописи в подвал своего мрачного старого особняка, в котельную, и швырнул в печь.
– Вот и все, – сказал он и, раздумывая о своих напрасных трудах и загубленной жизни, вернулся в спальню, полную всяческих антикварных диковинок, и лег в постель. – Зря я пытался изобразить наш безумный мир, это была ошибка. Год 2257-й, ракеты, атомные чудеса, странствия к чужим планетам и двойным солнцам. Кому же это под силу! Пробовали-то все. И ни у одного современного автора ничего не вышло.