«Ах ты ж… Святая наивность!»

«Ах ты ж… Святая наивность!»

Митька вырубил режим автоматического сближения и сдернул корабль с траектории стыковочного луча. Однако лазеры грузовика уже ударили по рубке.

Тревога на боте взвыла, и все системы корабля заполыхали красными предупреждениями о совершившемся нападении.

Давление внутри рубки упало, и Митька отработанным движением захлопнул гермошлем.

«Тварь! Вот кто наводил искусственные астероиды на станцию! Грешишь на чужих, а предают свои… Свои твари! Вот почему он меня не искал и связался лишь по прямому каналу связи! А еще ему нужны были коды прохождения мин!»

«Тварь! Вот кто наводил искусственные астероиды на станцию! Грешишь на чужих, а предают свои… Свои твари! Вот почему он меня не искал и связался лишь по прямому каналу связи! А еще ему нужны были коды прохождения мин!»

Митька бросал бот из стороны в сторону и одновременно пытался определиться с положением корабля относительно минного поля, однако выплеск адреналина и расшалившиеся мозговые импульсы постоянно сбивали интерфейс вычислителя на другие задачи. Он просто не попадал по нужным кнопкам.

«А-а-а!.. Зараза!»

«А-а-а!.. Зараза!»

Новый безмолвный выстрел в его сторону привел к перебоям в двигателе.

Потом корабль резко дернулся и перестал слушаться команд.

Митька почувствовал, что все его мысленные стенания по поводу целей и мечтаний куда-то испарились. Очень хотелось жить.

– Искин! Подорвать ближайшую ко мне мину! Это приказ!

В обычное время подобная голосовая команда без ее предварительного программирования не возымела бы никакого действия, однако искин базы прекрасно видел, что один из приписанных к нему кораблей подвергся нападению, а на грузовике, судя по отчету модуля опознания, никого не было.

В разборки своих кораблей или людей он не имел права вмешиваться, но нападение бездушных механизмов, как ни крути, должен был пресекать. И тем более обязан был это сделать, если поступил приказ от подвергшегося нападению человека. Даже если его выполнение могло ему повредить.

Сверкнула вспышка.

Тут же погасли экраны внешнего обзора, двигатели заглохли, а аварийный свет тускло залил пространство внутри рубки.

Митька замер.

Бутылка с водой выскочила из зажимов и медленно крутилась посередине корабля, выписывая неровные круги. Бот явно проворачивался по своей оси, идя над поверхностью Весты, и небольшая сила тяжести слегка воздействовала на сосуд, склоняя его поочередно к разным стенкам рубки. Он и сам на грани чувствительности осознавал это своим вестибулярным аппаратом.