С другой стороны поглядеть, Марат часто размышлял с похмелуги да по мрачности настроения, зачем пацану вообще кто-то сдался? Неужто сам он был не способен провернуть весь этот схематоз так, чтобы не засветиться. Однажды Марату хватило смелости задать этот вопрос напрямую, но ответ показался ему слишком прост, чтобы быть правдой.

— Скажем так, я заинтересован в накоплении по эту сторону границы достаточно высокой ликвидности, которую бы со мною никак нельзя было проассоциировать. При этом мне важно надуть такой пузырь, который без меня и раньше времени никто не сдует.

Марату в подобное не очень верилось. При желании, пацану были доступны все деньги этого мира, но вот так, банально, все деньги мира его не устраивали. Выглядело так, будто бы тот кропотливо собирал заначку в стороне от основной заначки. И Марату, стало быть, за толику малую доставалась роль держателя чужого общака.

Ну как, «за толику малую», по сути, реализуя наводки пацана, он всё забирал себе. Ни единого цента от всего этого мутного схематоза не доставалось никаким левым оффшорам на Каймановых островах, Джерси, Кипре или Панаме, и именно этот факт заставлял Марата беспокоиться прежде всего. Ну не верил он в подобную благотворительность. За всё хорошее рано или поздно придётся платить.

И если бы это был обычный шахер-махер с господрядами или банальная инсайд-торговля, нет, пацан мыслил небанально, раз за разом предлагая действовать поперёк всякой привычной логики, каждый раз выворачивая ситуацию так, что в итоге Марат, точнее, подконтрольные ему банчки и помойки, собирали всё новые и новые сначала миллионы, а потом и миллиарды.

Нефть взлетела в небеса, когда в это не верили даже сами нефтянники.

На пузыре доткомов погорели многие, но не те, кого назвал пацан.

А уж что сталь так мощно пульнёт, специальный человек проверял, под заказ, за безумные деньги, вообще ни одна собака нигде не писала!

Полгода назад команда пришла аккуратно сливать все американские активы кроме во-от этого списка, и только теперь, глядя на вовсю бушующий за океаном ипотечный кризис становилось понятно, зачем был весь шухер.

Пацан знал всё и обо всех. Марат же на этом исполнительно продолжал зарабатывать на дарованных знаниях, причём оставался уверен, что окончательных бенефициантов всех его сделок в итоге не мог знать никто, даже сам пацан.

— Шеф, приехали.

Махнув Коле, чтобы притормозил поодаль, Марат с кряхтением полез из машины. Было жарко и пыльно. Какая-то заброшенная промзона, очередное недопиленное наследие совка. Метрах в трёхстах за бетонным забором чернели гаражи, из их тени недобро косилась стая тощих псов, ни единого деревца поблизости, только старая трансформаторная будка посреди голой пустоши. Будка отчего-то стояла свежекрашенная, пускай ни единый кабель к ней не вёл. Да и по земле ту вряд ли что прокладывали последние лет дцать — здешний асфальт поди видал ещё последние брежневские маёвки.