Сделав несколько затяжек, уже далеко немолодой, но всё такой же, как и в молодости, деятельный мужчина посмотрел на своего собеседника сквозь облако белесого дыма и неожиданно поинтересовался:

– Как ты думаешь, твой официальный шеф в состоянии помешать нашим планам?

– Нынешний шеф ЦРУ далеко не дурак и вмешиваться в дела военно-промышленного комплекса не будет, во всяком случае, мне так думается. Он прекрасно понимает, что такая затея с его стороны будет стоить ему карьеры, а то и самой жизни, если глубоко начнёт копать, хотя это может вызвать скандал в штабе демократической партии, ведь он их креатура, – задумчиво ответил Хант, просчитывая возможные последствия такого шага.

– Мне плевать с самой высокой церковной колокольни, как на демократов, так и на республиканцев, что те, что другие кормятся из одной и той же кормушки, и, если им что-то не нравится, могут проваливать, ко всем чертям! – зло выпалил пожилой мужчина, размахивая дымящейся сигарой.

Джереми Хант никогда не видел такой бурной реакции от человека, на которого стал работать, ещё будучи студентом юридического факультета Принстонского университета на Нью-Джерси. В то время его родители влезли в огромные долги, задолжав банку, для того чтобы дать своему единственному чаду лучшее образование. Именно долги перед банком вынудили тогда ещё молодого Ханта пойти подрабатывать в тот же самый банк, где на него обратил внимание самый богатый человек человеческих миров. Он дал ему один-единственный шанс, и этот шанс Джереми не упустил, что позволило ему сделать головокружительную карьеру, выполняя для него весьма деликатные поручения, правда, об этом знал только он сам и сидящий напротив него хозяин кабинета.

Отойдя от лёгкого шока, Хант, чтобы ещё больше не рассердить своего шефа, изобразил глубокое почтение, внимательно вслушиваясь в откровения:

– Нам уже давно тесно в тех рамках политических границ, которые были когда-то сформированы военно-политическими элитами разных стран, но это время давно и безвозвратно ушло, и на их место пришли МЫ, финансово-промышленная элита! Теперь МЫ управляем военными и политиками, ставим своих и убираем неугодных, главное, чтобы это публично не афишировалось и было в рамках внешних приличий.

Когда хозяин кабинета умолк, Джереми Хант, набравшись смелости, поинтересовался:

– Сэр, а как же свободная пресса?

– Помилуй, мальчик мой, неужели ты ещё не понял? Свобода слова – такой же товар, как и одежда, машины и другие предметы потребления, разве что имеет несколько иную функцию. Пресса давно превратилась в инструмент управления социумом в нужном для нас ключе, и этим занимаются редакторы, поставленные акционерами. Помимо этого, у прессы есть ещё одна наиважнейшая функция, выгодная нам и в какой-то степени обществу. Пресса контролирует чиновников, не давая им расслабляться и поступать так, как им того захочется. Не зря ей дали название четвёртая власть, и журналисты, особенно хорошие, на самом деле играют нам на руку, критикуя исполнительную и судебную власть.