— Книга — ваша, эльфийская и человечья. Я ведь уже говорил…  — псоглавец покачал головой. — Магия её рисунков — это стиль, давно забытый художниками ваших народов. А стек — всего лишь редкий артефакт, оставшийся нам в память о прошлой жизни…  Чтобы создать Лесной Путь, не обязательно быть чародеем. Тебе ли не знать, Дочь Ночного Народа, что общаться с Лесом способен тот, кому он сам позволит себя услышать и с кем пожелает говорить? Но вот у того, что за Стеной — особенная правда…  Позволь, я доберусь до неё немного позже.

— Хорошо.

Шаэ кивнула, готовая дальше внимательно слушать. Ранамон перевёл дыхание:

— Так вот. Лишив нас магии, Дагон, непревзойдённый охотник и следопыт, пообещал также помочь Таргосу с Ярошем «прибраться» в их новом Мире — отыскать остатки следов Хаоса и «подчистить» их. Братья, увлечённые процессом творения, очевидно, сами не горели желанием выполнять «чёрную работу». Подумав, они согласились приютить нас в Седонских горах…  А наш бог отправился отрабатывать долг.

Псоглавец скосил взгляд на чёрно-белый рисунок.

— Мир расцветал, богател, наполнялся новыми народами…  Их боги приходили сюда для того, чтобы создать, одарить, благословить. И лишь один из них в обличье простого смертного существа неустанно рыскал по суше и морю, заглядывал в самые дальние и дикие уголки, тщательно выискивая и уничтожая любые проявления не-жизни…  В тех местах, где упокоил нежить или залатал «прореху» в гармоничной плоти Порядка, Дагон возводил курганы из чёрных камней…

— Гробницы Демонов!…  — пробормотал я. — Так значит, это не Таргос…

— Нет, — повторил Ранамон. — Курганы сотворил Дагон. То ли отчасти сочувствуя его нереализованному желанию создавать, то ли просто не усмотрев в этом ничего дурного, Боги-Братья прикрыли на это глаза. Тем более что свою работу Дагон и вправду выполнял на совесть. Рано или поздно — по меркам богов, должно быть, прошло всего-ничего, а по нашим, так целая вечность — он сделал всё, чего от него хотели. И, перед тем, как оставить Мир навсегда и уйти своей дорогой — таково было условие, поставленное ему Братьями-демиургами — он пришёл сюда, в Седону, попрощаться с нами…

Псоглавец сделал небольшую паузу.

— К тому времени наш народ уже понемногу обжился в этих горах…  Остатки племён основали собственные поселения — крошечные подобия тех, что существовали некогда в нашем погибшем краю. Освоили горы и лес, а самое главное — искусство жить в мирном соседстве друг с другом. Мудрые старики выбирали вождей-мэрато и решали судьбы народа, женщины сообща воспитывали детей, мужчины добывали пищу, обеспечивали семьям защиту и кров, а некоторые выбирались в Мир за пределами гор…  Жизнь, подобно реке, обретшей иное русло, освоила новый путь и потекла размеренно и спокойно. Однако наш бог ничего не забыл и не простил.