Корзун не стал спорить, остался возле машин со своими людьми, а Цапыгин неспеша прошествовал во двор к артефактору, который его с утра вызвонил и настоятельно попросил к нему наведаться.

Хозяин его встречал стоя на пороге.

— Здравствуй, Андреевич, — первым поздоровался Цапыгин.

— И ты здравствуй, Андреевич, — с улыбкой на лице хозяин пожал руку гостю.

Давняя их шутка с таким приветствием давно уже переросла в своеобразный ритуал, который они неуклонно соблюдали уже много лет. Правда третьего Андреевича уже не было в живых, что печалило и делало этот их ритуал несколько неполноценным.

— Ты звал, я приехал.

— Да, есть разговор, — отпуская руку, хозяин повел ею в сторону двери. — Проходи в дом, там поговорим,

Молча прошли в гостиную, где Цапыгин увидел молодого парня, сидящего в кресле. Но неожиданностью для него это не стало, знал он о нем уже кое-что.

— Ага! Вот об этом молодом человеке ты, наверное, и хотел поговорить? — пристально того рассматривая своим тяжелым взглядом, озвучил он свою догадку. — Приехал вчера с Подольским караваном, прошел через проходную в районе пакгаузов, оттуда сразу направился к дому покойного ведуна Кокора. Где, узнав о смерти хозяев, выглядел «как громом пораженный», — процитировал он жену нового ведуна, которая об этом парне сразу их и уведомила. — После чего направился к тебе в дом, где, по моим сведениям, и заночевал. И, вот совпадение, именно этой ночью скоропостижно скончался Тарноруцкий Виталий, с которым у… Ладно, — оборвал он сам себя, и перестав давить взглядом молодого человека, что невозмутимо и всё также молча выслушал озвученную им информацию, повернулся к Талицкому: — Представишь парня?

— Да ты его знаешь, — усмехнулся Иван Андреевич, усаживаясь в кресло, после того как усадил гостя. — Саня Мещерский. — И добавил: — Вроде как покойный.

— Что? — не это ожидал услышать удивленный Цапыгин. — Ты шутишь?

Но видя, что хозяин и не думает шутить, повернулся к… Сане, которого он считал погибшим и которого действительно знал. Знал и теперь совсем не узнавал, так как этот парень был и моложе того Александра, и… да совсем другой человек, внешне ничего общего с ним не имеющий.

«Глаза! — всё же нашел он одно сходство. Серо-стальной цвет, как и упрямое их выражение были свойственны ведунам, что молодому, что покойному старому. — Неужели ты и вправду выжил, молодой волчонок?»

* * *

— Выжил, Сергей Андреевич, хоть и с трудом.

Судя по тому, как удивленно расширились глаза Цапыгина, он и сам не заметил, как последнее предложение вслух произнес.