Когда пылевое облако исчезло, нашему взору предстала яма… огромная яма в центре площади, там, где только что был фонтан. Очень глубокая, дно терялось где-то во тьме, куда стекала вода из пробитой канализации.
Скрёб! Скрёб! Скрёб!
Какой-то глухой звук разнесся в полной тишине. Словно, кто-то карабкался по отвесной стене, карябая острыми когтями по каменной поверхности.
Шум шел из ямы, одинокий звук, единственное, что раздавалось в образовавшейся полной тишине.
Вскоре… среди оставшейся пыли и осколков камней к нам выбралось… нечто…
— Человек? — тихо прошептал я, когда на поверхность выбралась полуголая человеческая фигура.
Издалека я и правда, принял ЭТО как человека, но вскоре осознал свою ошибку.
Крупное, грузное телосложение действительно было гуманоидным, довольно высоким для человека, но с весьма ярко-выраженными мышцами. По росту он почти не уступал Бахоку, а может и был крупнее. Кожа у него оказалась серого цвета, грубой, жесткой на вид и с растущими из нее крупными волосками. Его пальцы заканчивались длинными когтями, как на руках, так и на ногах. Из его спины торчало четыре больших паучьих конечности.
Но больше всего поражало его лицо…
Лысая голова с редкими жесткими волосками, кожа на лице словно срослась в единую мерзкую массу и закрывала ему глаза и нос, имея лишь небольшие отверстия, через которые можно было даже разглядеть что-то черное. Хотя вряд ли отсутствие глаз его особо волновало. Губ у него не было, и рот, наполненный вполне себе человеческими зубами, словно застыл в вечной улыбке или оскале.
Весь его вид говорил о какой-то не естественности, неправильности и непонятности. Словно какая-то ошибка или дикая фантазия безумного химеролога.
— Ха-а-а-а-а-а… — вздохнуло это существо, открыв рот и показав длинный острый язык с маленькими шипами на нем, который он явно использовал, чтобы сдирать остатки мяса с костей, когда он их обгладывает.
Оно осмотрело площадь.
Пускай глаз его было не видно, но в его ауре, во всем его естестве мы ощутили то, как он воспринимает нас…
Даже самые тупые звери, какие мне попадались, не ощущались таким образом.
Когда ты даже видишь голодного хищника, то он не смотрит на тебя также. Его мучает голод, и он просто хочет есть, ничего более.
В этом же существе… все… какое-то другое…
Словно это разумный человек, который понимает, что он делает и ему нравится то, что он творит. Одичавшее и обезумевшее существо в естестве которого, было только желание чревоугодия и обжорства.