– Я не хотел этого… – прошептал сталкер и плавно потянул спусковой крючок.

Щелк! Осечка. Кот быстро передернул затвор. Патрон двенадцатого калибра с увесистой пулей Майера занял свое место в стволе. Убойная «турбинка» способна остановить любого зверя, пусть даже вскормленного Зоной.

Щелк! Снова осечка! На третьей попытке он уже понял: дело не в оружии. Это все Зона – она защищает свое жуткое детище. Машинально дергая цевье и выбрасывая в мох предательски не сработавшие патроны, Кот ощутил, как слабеют ноги.

Зверь зарычал. Это непохоже на обычное рычание. Шатун даже не открыл пасти. Низкий, грозный звук, казалось, шел со всех сторон, намекая, что спасения ждать неоткуда.

Швырнув дробовик в сторону, Кот развернулся – и бросился бежать. Он знал, что это бесполезно. Даже обычный медведь легко догонит человека на равнине и уж тем более, в чаще. Нет смысла прятаться от зверя на деревьях – он лазает по ним как кошка. Все что рекомендуют в таких случаях бывалые люди – это просто притвориться мертвым.

Интересно, хоть кто-то из них это пробовал?

Пробежав шагов двадцать по зыбкому мху и споткнувшись о корягу, он кувыркнулся, успев мельком обернуться. Шатун был на том же расстоянии от него – словно и не было этого панического бегства. Вскочив на ноги, Кот побежал дальше, то и дело оглядываясь. Шатун не отставал, но и не приближался.

Еще через сотню шагов Кот перешел на шаг – бежать по этой вязкой «губке» больше не было сил.

Зверь продолжал двигаться на неизменном расстоянии. Кот уже еле волок ноги, угрюмо оглядываясь на преследователя.

– Развлекаешься? – зло процедил сталкер. – Давай веселись дальше…

Только бы добраться до Периметра. Даже не до самой охраняемой линии, а до реальной границы Зоны, что ближе, перед широкой карантинной полосой. Там – спасение. Шатун никогда не выйдет за границы Зоны.

Осталось совсем немного. Вот в чаще показался просвет – опушка жуткого леса, вот под ногами твердая земля…

Он замер, занеся ногу для очередного шага, но успев остановиться. Сначала показалось, что просто поплыло в глазах: земля перед ним медленно двигалась, как картинка на расплавленной кинопленке. Эдакие густые разводы, плывущие в противоположных направлениях, закручивающиеся в круги и спирали.

«Акварель» – это как «зыбучие пески», только на никому не понятных принципах. Когда прямо на глазах плывет и меняется пейзаж – целиком, с холмами и деревьями, травой и камнями. Человек в «акварели» просто оплывает, как свечка, расползается в пространстве, придавая картинке дополнительные оттенки. Громадный и невидимый «художник» не признает портретов – только пейзажи.